Проходя по живописному Кунцевскому кладбищу на юге Москвы, можно увидеть множество известных имён: здесь нашли своё последнее пристанище актёры и певцы, журналисты и генералы. Но одно имя звучит несколько иначе – Рамон Иванович Лопес. Кто-то подумает: «Наверное, из испанских интернационалистов». На самом деле в этой могиле покоится знаменитый Рамон Меркадер, сотрудник спецслужб, убивший Льва Троцкого в 1940 году.
Троцкий жил в Мексике с начала 1937 года и активно влиял на положение в Испании. Испанская троцкисткая партия совместно с анархистами начала восстание в тылу республиканцев. В результате троцкистского восстания республиканцы потеряли в одной только Барселоне пять тысяч человек. Неудивительно, что многие испанские коммунисты видели в троцкистах врагов и предателей.
Троцкий понимал, что его жизнь в опасности, и поставил свой дом под усиленную охрану. Незадолго до этого, в 1938 году, при странных обстоятельствах скончался в Париже его старший сын Лев Седов, и многие подозревали его отравление в русской клинике. Эта версия, впрочем, не была доказана. Но страх заставлял Троцкого проверять пищу, а выезжая на автомобиле, он специально ложился на пол салона, чтобы его не увидели с улицы.
Три года готовилась операция по устранению Троцкого и проходили проверку люди, которых следовало внедрить в окружение бывшего советского политика. Около его дома был устроен наблюдательный пункт, замаскированный под стройплощадку. Троцкий, на которого покушались уже несколько раз, считал свою высылку из страны вынужденной мерой советского правительства, которое не могло применить к нему обычных репрессий: он был в те годы слишком заметной фигурой, окружённой сторонниками.
Очередное покушение 24 мая 1940 года завершилось неудачей, и причастный к нему знаменитый художник-коммунист Давид Сикейрос оказался в тюрьме. Впоследствии он говорил, что ошибался в Троцком: по его представлению, человек такого масштаба не стал бы прятаться от пуль под кроватью. Художник видел главную цель нападения на резиденцию Троцкого в поиске документов, а не в убийстве.
Дальше миссию по устранению Троцкого передали полковнику Эйтингтону, главе особого отдела НКВД в Испании. Гражданской женой Эйтингтона была известная коммунистическая валькирия Каридад Меркадер – мать Хайме Рамона Меркадера дель Рио Эрнандеса, майора республиканской армии. В 1935 году он принял участие в молодежном движении Испании, сидел в тюрьме. В 1938 году под именем Жака Морнара он познакомился с американской гражданкой русского происхождения Сильви Агелофф, урождённой Масловой. Она была активной троцкисткой, но не на шутку влюбилась в красавца Меркадера. Её не смутило даже то, что у возлюбленного всё время меняются имена: навестив её в США, он назвался канадцем Джексоном. Сославшись на необходимость избежать призыва на фронт, Меркадер убедил доверчивую подругу в своей искренности. Пригласив Сильви в Мексику, Рамон помог ей устроиться к Троцкому секретаршей – попросту внедрил её в дом-крепость. На тот момент они жили по-семейному в отеле «Монтехо», и Рамон подвозил подругу на работу. Наконец в апреле 1940 года ему удалось попасть в дом: требовалось подвезти друзей Троцкого Росмеров, и очень кстати подвернулся молодой человек с автомобилем. Простая услуга и невероятная осторожность Меркадера: он знал, что в таком деле торопиться нельзя, поэтому помог пассажирам отнести вещи и сразу ушёл. Конечно, его никто не заподозрил, даже пригласили на обед 28 мая. Начальник охраны проводил его в столовую, и Меркадер был представлен Троцкому как друг Сильви. Он предложил подвезти Росмеров в порт.
Так Меркадер стал вхож в дом Троцкого и появлялся там 12 раз. Он даже беседовал с хозяином дома на серьёзные темы. А потом попросил отредактировать статью об американских троцкистах, которых критиковали за отступление от партийной линии. Меркадер намеренно взял с собой плащ и перекинул его через руку, чтобы хозяин дома привык к этой позе, увидев, что под плащом ничего нет. Пока Троцкий читал, Меркадер стоял у него за спиной, но ничего не предпринял. Тем не менее политик что-то заподозрил: ему не понравилась эта молчаливая тень сзади, не понравилась и ситуация со статьёй, как будто было дурное предчувствие. Троцкий даже рассказал об этом жене, но Меркадера из своего дома не удалил, что стало его роковой ошибкой.
Так прошло почти три месяца с момента их знакомства. И 20 августа Меркадер снова зашёл к Троцкому с перекинутым через руку плащом. Затворник пригласил его в кабинет. Предлогом вновь стала статья. Убийца положил плащ на стол и вынул из кармана ледоруб, решив, что медлить больше нельзя – можно упустить и время, и доверие хозяев. Видя перед собой затылок читающего Троцкого, Рамон сжал орудие убийства и, зажмурившись, нанёс удар. Троцкий ужасно закричал, и впоследствии Меркадер говорил, что не забудет этого до конца своих дней. Из последних сил хозяин дома бросился на убийцу и укусил его за руку, а потом упал на пол. Меркадер бросился из комнаты, у него на руке остались следы от зубов.
Почти сразу Меркадер был схвачен охраной и жестоко избит. Рамон кричал, что сделал это из-за матери: она заложница спецслужб. Убийца повторял заранее заготовленную легенду: что сообщников у него нет, что Троцкий пытался завербовать его и переправить в СССР для террористической деятельности, что он препятствовал женитьбе на Сильви. Всё это для большей убедительности было зафиксировано в письме, датированном 20 августа 1940 года и получившем название «Письмо Джексона-Морнара». Через три года Меркадера судили в Мехико и приговорили к 20 годам. Пока шло следствие, Меркадер писал статью «Почему я убил Троцкого». Первый год в тюрьме его часто били, пытаясь получить признание, а потом ещё пять лет держали в одиночке, похожей на каменный мешок.
Троцкий умер в больнице через сутки, не приходя в сознание, и его похороны превратились в демонстрацию протеста. Все участники покушения скрылись, кроме Меркадера, который был арестован. Его мать и Эйтингтон бежали в Калифорнию, где по радио узнали обстоятельства покушения. По секретному каналу из Москвы передали, что готовы помочь Рамону: в сообщении его называли «пациентом». За месяц до начала Великой Отечественной войны Каридад Меркадер и Эйтингтон из Китая приехали в Москву, и М.И. Калинин вручил матери арестанта орден Ленина. Несмотря на то что с 1944 года Каридад жила во Франции и умерла в Париже, на её стене висел портрет Сталина.
Эйтингтон получил генеральское звание, но в 1953 году оказался в лагере.
Отсидев 20 лет, Меркадер вышел из тюрьмы в 1960 году и с женой-индианкой Ракель Мендоса оказался на Кубе, откуда выехал в Прагу, а потом в СССР. В 1961 году ему присвоили звание Героя Советского Союза. В москве он работал в Институте марксизма-ленинизма и стал одним из авторов истории Испанской коммунистической партии.
Он доживал свой век на Кубе и умер в 1978 году. Но по его желанию прах захоронили в Москве, на Кунцевском кладбище. Гранитная плита на его могиле появилась в 1987 году.