Секретная служба, получившая значительное развитие при Елизавете, потребовала серьезной реорганизации. Берли стал лордом-канцлером (фактически главой правительства), и на его пост – одного из «главных секретарей» (министров) королевы был назначен Френсис Уолсингем. Ему была подчинена полиция и разведка английской короны, хотя Берли и сохранял общее руководство ее деятельностью.
Убежденный протестант, умелый и удачливый разведчик, вкрадчивый дипломат (он был, как мы помним, английским послом в Париже во время Варфоломеевской ночи), Уолсингем отлично усвоил методы и приемы тайной войны, разработанные итальянцами, особенно Флорентийцами и венецианцами, а также иезуитами.
Он был сторонником бескомпромиссной борьбы против Испании. Еще находясь на дипломатической службе, Уолсингем занимался подыскиванием подходящих людей для Берли. Елизавета называла смуглого Уолсингема «мавром», публично упрекала его за покровительство «еретикам» — пуританам критиковавшим англиканскую церковь за то, что она сохранила многое от католицизма. «Не хочу войны, не хочу войны!», — кричала во время одного приема осторожная королева, одергивая своего слишком воинственного министра. Но Елизавета, с присущим ей умением выбирать людей, ни разу не усомнилась ни в верности, ни в способностях, ни в уме своего главного секретаря.
В первые годы после назначения министром Уолсингем неоднократно ездил с различными дипломатическими поручениями за границу, выступая одновременно в качестве посла и главы секретной службы королевы. Впрочем, в течение этих лет он в основном руководил людьми, принятыми на службу Берли. Однако в последующее десятилетие Уолсингем создал свою разветвленную разведывательную сеть, сыгравшую немалую роль в борьбе между Испанией и католической реакцией, с одной стороны, и елизаветинской Англией – с другой. Эта борьба наложила важный отпечаток на историю Европы.
План Филиппа II и его союзников – германского императора, римского папы и всех сил католической контрреформации оставался по существу прежним: уничтожить очаг «ереси» — голландские и фламандские владения испанской короны. Для этого необходимо было лишить их возможности получать помощь от Англии, свергнуть с престола Елизавету, возвести на английский трон Марию Стюарт, предлагавшую свою руку испанскому королю, и, таким образом, установить полную гегемонию Испании и католицизма. (Раздиравшаяся религиозными войнами Франция не могла быть решающим препятствием на пути осуществления этих планов.) В случае если бы не удалось свергнуть Елизавету с помощью тайной войны, в резерве оставался план высадки в Англии испанской армии, считавшейся тогда лучшей в Западной Европе.
Англия стремилась сорвать эти планы прежде всего организацией непрерывной войны против испанского• судоходства. Захват и ограбление испанских кораблей английскими корсарами ослабляли Испанию и заметно увеличивали ресурсы Англии, служили прямому обогащению имущих классов – от лондонских купцов до самой Елизаветы – тайного пайщика компании «королевских пиратов». В задачу английской секретной службы входило, прежде всего, парирование заговоров, наблюдение за подготовкой к высадке в Англии испанской армии и сбор информации, который облегчил бы английским пиратам войну на море. Разведывательная сеть Уолсингема в целом весьма успешно справилась со всеми этими заданиями.
Ревностный кальвинист, верящий в предопределение, Уолсингем был искренне убежден, что принадлежит к числу избранников божьих. ОН не брезговал услугами профессиональных преступников, авантюристов, головорезов, в которых не было недостатка ни в одном из европейских городов. Это ведь была чернь, на которых не распространялась милость господа. Не очень важно, если они обременяют лишним смертным грехом свою душу, и так обреченную на вечное проклятие. А обеспечивать верность подобных людей нельзя иначе, как страхом и золотом. «За нужные сведения никогда невозможно заплатить слишком дорого» — это был девиз Уолсингема.
Смиренный монах, занимавшийся в иезуитском колледже в Дуэ или Сен Омере, английский дворянин, вернувшийся в лоно католической церкви, богатый итальянец, портовый чиновник в Малаге или путешествующий французский купец, парижский дуэлянт или студент одного из знаменитых германских университетов – за каждым из них мог скрываться разведчик Уолсингема. У него были агенты разного профиля – просто шпионы, шпионы-провокаторы, специалисты по дешифровке, мастера подделки писем и печатей.
Так, например, в 1580 г. на континент отправился некто Джон Следд. Месяцами он странствовал в компании английских католических священников, бежавших из Англии, побывал в Риме и вернулся в Лондон с подробнейшим отчетом о 285 англичанах, находившихся за границей, — студентах, военных, купцах, священниках. В отчете были подробно указаны семейные связи этих людей, приметы на случай, если придется заняться их поимкой, и т. д.
Сеть Уолсингема состояла из костяка в виде доверенных лиц, число которых было сравнительно небольшим, и более значительного количества агентов, используемых от случая к случаю, за скромную плату.
Англия еще не была той богатой страной, какой она стала впоследствии. Расчетливая Елизавета, хорошо зная цену фунтам и шиллингам, отпускала их на секретную службу не очень-то щедрой рукой. Не раз ее послам, да и самому Уолсингему, со вздохом приходилось докладывать из своего кармана деньги, которые не удавалось никакими усилиями выудить у скупой королевы. В июне 1588 г., когда над Англией нависла опасность испанского вторжения, Елизавета выделила разведке 2000 ф. ст., но уже в 1589 г. – только 1200 ф. ст. И тем не менее, когда дело шло о борьбе на главных участках непрекращавшейся тайной войны, золота не жалели. Наиболее отличившиеся агенты получали пенсии и мелкие придворные должности.
Уолсингем не имел еще под рукой чиновничьего аппарата, которому он мог передоверить руководство своей сложной машиной. Главный секретарь сам поддерживал связь со всей многочисленной агентурой. Ближайшими помощниками Уолсингема были его личные секретари – Френсис Миллс и Томас Фелиппес. Этого Фелиппеса – низкорослого человека с рыжими волосами и изуродованным оспой лицом мы еще не раз встретим в последующем изложении. Фелиппес знал много иностранных языков, его по праву считали непревзойденным специалистом в чтении зашифрованных текстов, а также в подделке чужих почерков, в открытии писем без ломки печатей. В прошлом он имел какие-то столкновения с законом и был спасен Уолсингемом от наказания. Так что лояльность Фелиппеса была обеспечена не только благодарностью избавителю, но и страхом, что может открыться «потушенное» Уолсингемом дело. Известен и другой доверенный «эксперт» Уолсингема – Артур Грегори; он был специалистом по незаметному вскрытию писем без повреждения конверта и по фабрикации поддельных печатей.