Загадочная и трагическая история Яна Гаррига Массарика заставила вновь заговорить о странном чешском феномене, известном под названием «Пражская дефенестрация» – в дословном переводе с латыни «выбрасывание из окна». Подобно «Стокгольмскому синдрому», «Пражская дефенестрация» стала общим местом и неким национальным синдромом Чехословакии.
Первый случай произошел в 1419 году, в эпоху Гуситских войн. В результате беспорядков с башни полетели камни, попавшие в процессию, несущую святые дары. Толпа ворвалась в здание башни и выбросила в окно судью, бургомистра и 13 членов городского совета.
Второй раз дефенестрация случилась во время очередной кровавой междоусобицы в Праге. 24 сентября 1483 года из окон были выброшены бургомистр Старого Города и семь членов городского совета Нового Города.
В третий раз это произошло через 200 лет после первого случая – во время восстания чехов против власти Габсбургов. 23 мая 1618 года протестантские дворяне во главе с графом Турном сбросили австрийских наместников Вилема Славату и Ярослава из Мартениц, а также их писца Филиппа Фабрициуса в ров. Падали они из высокого крепостного окна в Пражском граде, однако на сей раз остались живы и смогли выбраться и бежать.
С той поры потрясенные пражане завели реестр всех выбрасываний, и это тем более удивительно, что частота таких происшествий у чехов исчислялась вековыми перерывами, в то время как в США самоубийства банкиров эпохи Великой депрессии случались постоянно, а Россия начала 1990-х, безусловно, побила чешский рекорд еженедельными дефенестрациями финансовых чиновников. Скорее всего пражский феномен строится не на частоте случаев, а на их массовости.
* * *
Происшествие с Масариком считалось третьим по счету случаем «Пражской дефенестрации», хотя было четвертым (почему-то случай 1483 года не учитывается).
10 марта 1948 года тело Масарика было найдено во дворе здания министерства иностранных дел. Сын первого чешского президента лежал в пижаме под окном ванной комнаты. На первый взгляд всё указывало на самоубийство. В последние дни погибший министр находился в тяжёлой депрессии и мог пойти на крайний шаг.
Ян Масарик возглавлял министерство иностранных дел и был единственным не социалистическим и беспартийным министром в коммунистическом правительстве Клемента Готвальда. В 1948 году Чехословакия стала членом социалистического лагеря, и Масарик превратился в нежелательную фигуру в руководстве страны.
Сын чеха и американки, Ян Масарик с 1907 по 1913 год работал в США пескоструйщиком и формовщиком на заводах своего дяди, фабриканта Чарльза Крейна. Он вспоминал это время как счастливое, и это можно понять, учитывая положение чехов внутри Австрийской империи в те годы. Тем не менее Масарик в Первую мировую войну сражался в австрийской армии. Когда началось становление чешского государства, он стал дипломатом и три года работал поверенным Чехословакии в США, а с 1925 года был назначен послом в Англию. Уход правительства Эдварда Бенеша в отставку в 1938 году, после прихода нацистов, привел к отставке Яна Масарика, но из Лондона он не вернулся. После раздела страны Масарик стал министром иностранных дел в изгнании.
А дальше в Чехословакии сложилась патовая ситуация. Некоммунистическое правительство ушло в отставку, рассчитывая на выборы, но Климент Готвальд сформировал новое правительство из своих сторонников. Масарик и раньше был недоволен просоветской линией Готвальда и отказом от плана Маршалла. В 1948 году, после февральских событий, он принципиально не подал в отставку и остался в правительстве белой вороной. Через месяц наступила его смерть. В том, что Масарик покончил с собой, был уверен даже его секретарь Антонин Сум. Откуда же взялись иные версии?
Во время Пражских революционных событий 1968 года временными властями было предпринято новое расследование обстоятельств гибели Масарика, исключившее возможность случайного падения. Третье расследование в 1990-х годах признало факт самоубийства.
Сенсацией стал приход в чешское посольство в Берлине Леонида Паршина. Это произошло в 1992 году. Паршин сказал, что его мать, русская разведчица Елизавета Паршина знает убийцу Масарика, но не хочет называть его имя. Елизавета Паршина работала под легендой с середины 1930-х годов, сначала – в воюющей Испании, потом – в Париже. После войны она не торопилась возвращаться, опасаясь ареста спецслужбами СССР, и поставила условие – дать ей знать, когда со своего поста уйдет Абакумов: она не доверяла этому человеку. Паршина, владевшая 11 языками и множеством диалектов, перебралась в Чехословакию и там ждала благоприятного момента, чтобы вернуться на родину. Проживала с 1945 по 1953 год в Праге, Карловых Варах, Остраве и других городах; бесспорно, она знала много тайн этого города. В 1953 году Абакумов был расстрелян, и только тогда разведчица вернулась. Она была задержана сотрудниками КГБ после переезда через белорусскую границу, но ей повезло: во время возвращения в СССР её «вёл» один из сотрудников разведки и сразу доложил в центр о её аресте. Через несколько дней её вызволили из плена. Сын Паршиной почти 20 лет рос без матери, отношения у них сложились непростые. В момент своей явки в посольство Паршин жил в Ольденбурге, в лагере для беженцев, этим объяснялось его желание рассказать о тайнах спецслужб.
Через два года Паршина подтвердила на российском телевидении, что знает имя убийцы Масарика, но вновь не назвала его. Возможно, хотела себя обезопасить. Лишь позднее это имя было названо, но уже не Паршиной, а ведущим радио «Свобода» Ефимом Фиштейном и сотрудником Управления документации и расследований преступлений коммунизма криминальной полиции Чешской Республики полковником Ильей Правда. По их словам, Паршина назвала организатором убийства генерала Михаила Ильича Белкина, начальника Управления Кадровой Разведки МГБ СССР Центральной группы советских войск, а исполнителем – младшего оперуполномоченного Бондаренко. Имелись свидетели, слышавшие во время встречи ветеранов НКВД, как генерал Белкин рассказывал, что он сам с его помощником Бондаренко вытолкнули Яна Масарика из окна. Сколько же тайн раскрывается во время таких встреч ветеранов спецслужб! Однако Белкин умер в 1980 году после длительной опалы, лишения званий и понижения в чинах. Этот крупный сталинский чиновник в последние годы жизни трудился на заводе. Почему его имя скрывалось столько времени? У полковника Ильи Правда был ответ на этот вопрос: «В соответствии с некоторыми положениями Уголовного кодекса, мы могли бы завести уголовное дело на убийцу, даже если бы он был уже мертв, но была четко установлена его личность. Разумеется, вести против него дело мы бы не могли, потому что он уже мёртв».
Назывались и другие участники покушения – майор НКВД Августин Шрамм, подполковник Войцех Когоут, полицейский Мирослав Пих-Тума, бывший партизан Йозеф Вавра-Старик и Александр Михайлович Коротков.
Эта версия убийства выглядела так: ведущие представители чехословацкой компартии прекрасно осознавали важность того, чтобы Ян Масарик был на их стороне – для общества, для мировой общественности, но прежде всего для себя. Однако простого согласия с его стороны было недостаточно. Необходимо было чем-то его скомпрометировать, чтобы существовала возможность постоянного шантажа. Посему было необходимо найти какие-либо материалы, которые бы «привязали» Масарика к коммунистам. Была собрана группа во главе с Августином Шраммом, которая бы провела обыск на квартире Масарика. Возможно, именно вторжение в его дом и послужило причиной попытки его побега, с вытекшими из этого трагическими обстоятельствами. Свидетели утверждали, что утром 10 марта 1948 года сотрудник Военно-исторического архива подполковник Когоут явился на работу очень рано в помятом пальто и взволнованный. Подчиненные услышали из его кабинета обрывок телефонного разговора, в котором прозвучала фраза: «Допрыгался! Свершилось!» Подчиненные из любопытства решили обыскать пальто шефа и нашли в кармане личную печать Масарика.
Некоторые судьбы участников этой темной истории уже являются косвенным сидетельством причастности к убийству. Например, Шрамм был застрелен при загадочных обстоятельствах в пражском районе Винограды через несколько месяцев после Масарика. В его смерти обвинили студента Милослава Чоса, и он был расстрелян, хотя было ясно, что Чос – невинная жертва. Шрамм был связным между НКВД и чехословацкой службой госбезопасности. Во время войны он руководил высадками десанта на оккупированной территории Словакии, а после войны возглавил отдел по вопросам сопротивления и партизанского движения в ЦК и в Министерстве национальной обороны. Его имя впервые появилось в свидетельских показаниях лишь в 1993 году – после возобновления расследования.
Йозеф Вавра-Старик после смерти Масарика уехал за границу – якобы по заданию спецслужб, но в 1953 году тоже был убит. Говорили, что – бывшими товарищами за измену и преступления.
Мирослав Пих-Тума в годы войны был начальником штаба первой коммунистической дивизии, а потом агитатором партии. Он призывал расправляться с теми, кто противостоит компартии. В 1995 году Пих-Тума повесился.
Войцех Когоут был преподавателем Военной академии и главой архива. В 1954 году он умер собственной смертью, поэтому обвинения, возникшие в 1990-е годы, его уже не коснулись.
Секретари Масарика Иржи Шпачек и Антонин Сум отвергли версию ликвидации Масарика. Им больше нравилось в своих мемуарах изображать Масарика чешским Гамлетом – трагической и одинокой фигурой, противостоящей коммунистическому аппарату.
Новые данные, появившиеся на протяжении 1990-х годов, послужили причиной возобновления расследования в 2001–2003 годах, но запрос в Россию запоздал: разведчица Паршина умерла. Генеральная прокуратура России ответила в 2003 году, что «архивные материалы, к которым был проявлен интерес, в соответствии с предписаниями надлежащих законов Российской Федерации, до сих пор являются государственной тайной».