Сказанные ранее слова о политике и власти после войны к первому президенту Польши Габриэлю Нарутовичу относятся в полной мере. Это был самый недолговременный из всех мировых правителей, если не принимать в расчёт однодневное правление российского императора Михаила Романова в 1918 году. По сравнению с русским великим князем Нарутовичу довелось править целых пять дней – с 11 по 16 декабря 1922 года. Его убийство выглядело театрально, тем более что убийцей оказался художник.
16 декабря 1922 года Нарутович присутствовал на вернисаже в варшавской галерее живописи «Захента». Там же оказался правый радикал Элигиуш Невядомский, художник-модернист и искусствовед, который вдруг выхватил оружие и тремя выстрелами убил только что избранного президента. Через месяц, 31 января 1923 года, в 7.19 утра Невядомского расстреляли. Перед этим он на суде сам потребовал для себя смертной казни и заявил, что раньше хотел убить Юзефа Пилсудского, но, когда тот передал власть Нарутовичу, решил избрать другую мишень.
Похороны преступника были публичными и собрали 10 тысяч человек, что говорит о либерализме польских законов. Правые провозгласили его мучеником. Президенту поставили памятник. Но вопросы остались.
За что и почему убили Нарутовича? Этот мужчина был уже немолод – ему под 60. Профессор из Цюриха, гидроинженер, интеллигентное лицо, задумчивый взгляд серых глаз. Как президент он ещё ничего не успел сделать. Два года был министром общественных работ, ещё полгода – министром иностранных дел, потом он стал президентом. Власть ему передал глава государства Юзеф Пилсудский – на пять дней. Дальше будут правительственный кризис в стране, майский переворот 1926 года, и – диктатура Пилсудского. Настал момент задать вопрос: кому это выгодно?
Нарутович был ставленник левых – по сути, интернационала поляков, украинцев, литовцев, евреев. Националистам никогда не нравились интеллигенты, особенно те, которых поддерживают левые силы.
Разумеется, период с 1916 по 1922 год – это эпоха террора, причем очень часто – личного и стихийного. Социалисты и анархисты, студенты и поэты приходили в рестораны, театры, выставочные залы и, не колеблясь ни минуты, палили в ненавистную мишень – австрийского премьера фон Штюрка, советского дипломата Воровского, польского президента Нарутовича. И это далеко не полный список.
Но все они действовали по внезапному порыву, что случается с людьми в 20–25 лет. Убийце Нарутовича Элигиушу Невядомскому – 53: он всего на четыре года младше своей жертвы. В таком возрасте надо иметь большие основания для преступления.
Выходец из старинной дворянской семьи, Невядомский учился в Петербургской Императорской Академии Художеств, которую закончил с золотой медалью в 1894 году. Судя по всему, он принадлежал к плеяде неоромантиков, потому что его дипломной картиной были «Кентавры в лесу». Учась в академии, Элигиуш получил 2 малые серебряные медали и 2 годичные поощрительные 300-рублёвые стипендии. В середине 1890-х он учился в Париже. Вернувшись в Варшаву, стал успешным художественным критиком и с 1897 года преподавал рисование в Политехнической школе. Его интересовала европейская школа живописи, и Невядомский создавал в Варшаве Школу изящных искусств. Он преподавал в художественных школах, читал лекции в провинции, увлекся Татрами и лазил по горам, составляя карты, написал несколько научных работ по истории искусства и иконографии. Одна называлась претенциозно – «Польская живопись XIX–XX столетий». В ХХ столетии автору предстояло прожить только 23 года.
После начала Первой мировой войны он преподавал историю живописи, рисовал портреты и художественные композиции. 1 марта 1918 года его назначили заведующим отделением живописи и скульптуры во временном правительстве оккупированного немцами королевства Польского.
Возникает законный вопрос: зачем при такой благополучной биографии и насыщенной творческой деятельности 53-летнему профессору вдруг понадобилось выхватывать револьвер и стрелять в президента страны? Второй вопрос логически следует за первым: кто стоял за Элигиушем Невядомским и в нужный момент подтолкнул его к этому шагу? Возможно, именно тому, из чьих рук Нарутович получил власть.