В 2008 году вышла книга американской писательницы и философа Айфрик Кэмпбелл «Семантика убийства», посвященная окружённому завесой тайны убийству философа и математика Ричарда Монтегю. Кэмпбелл провела большое расследование. Несмотря на свою докторскую степень по философии, она записалась в университет студенткой, изучала семантику, работы Монтегю, но в ещё большей степени – учёные сообщества Лос-Анджелеса, систему взаимоотношений в этом городе-мегаполисе, архивные материалы полиции. Итогом этой работы стал роман, посвящённый Ричарду Монтегю и загадке его гибели.
В центре сюжета оказался вымышленный брат убитого математика, преуспевающий лондонский психоаналитик Джей Хэммилтон, который для полноты своих исследований пограничных состояний использует практические наблюдения и ведёт приём пациентов. Однако «он был психоаналитиком с двойной жизнью – он заимствовал истории болезни своих пациентов и использовал их, чтобы разнообразить свою литературную карьеру». На самом деле Хэммилтон имеет тайную цель: общаясь с большим количеством людей, он рассчитывает выйти на убийц своего брата. Один из информантов представляется ему наиболее подозрительным, и герой берёт его в разработку, медленно приближаясь к истине.
Писательница не ставила перед собой задачу пролить свет на тайну Монтегю (до истины, по её словам, ещё очень далеко), но ей хотелось создать резонанс и вернуть читателей к жизни и смерти Монтегю, который был заметной фигурой в математическом мире. Прошло более 30 лет (сейчас уже – более 40) со дня его смерти, однако эта история покрыта завесой тайны до сих пор.
В своём интервью Кэмпбелл сказала: «Я впервые наткнулась на личность Монтегю, когда была магистранткой факультета лингвистики в Швеции, и была совершенно очарована этим человеком, который произвел революцию в изучении семантики естественного языка. Он родился в городе Стоктон в Северной Калифорнии, был блестящим музыкантом и математиком и стал одним из самых молодых профессоров, когда-либо назначенных в UCLA (Калифорнийский Университет Лос-Анджелеса. – Прим. М. С.). Да, говорили, что Монтегю был геем. Но его познавательные интересы и род деятельности весьма разнообразны… Он был найден убитым в своем доме в 1971 году в возрасте 41 года. Полиция предположила, что он был убит какими-то парнями, с которыми познакомился в центре города, но убийство осталось нераскрытым. Я пишу об этом в деталях на моем сайте… Но это был настолько невероятный талант, что обстоятельства его смерти меня заинтриговали. Много лет спустя, когда я начала работать над “Семантикой убийства” его история вернулась ко мне в качестве отправной точки романа».
Обстоятельства этой истории таковы. 7 марта 1971 года Ричард Монтегю был убит в своей лос-анджелесской квартире: его обнаружили в ванне с полотенцем на шее. Эксперт подтвердил диагноз «удушение» и «смерть от асфиксии». Тело математика обнаружил сосед, который, как показалось впоследствии некоторым дознавателям, вёл себя нервозно и уклончиво. Знакомые Монтегю тоже считали, что этот сосед знает больше, чем говорит, но никто его толком не допрашивал. По виду вся эта история напоминала ограбление.
Одна из версий гласила, что Монтегю, занятый своими математическими изысканиями и одинокий, любил проводить время в церкви, играя на органе (о его музыкальных талантах упоминала Кэмпбелл), или беспорядочно знакомился с какими-то людьми в кафе и клубах Лос-Анджелеса. На органе он играл блестяще, и настоятели сами приглашали его играть для прихожан, однако ему хотелось живого общения, и нередко он приглашал едва знакомых людей к себе домой. В его биографии уже была история с автомобилем, который он сдал в аренду молодым людям, а они отняли автомобиль и избили математика. Сейчас, по версии полиции, произошло нечто похожее: Монтегю привёл к себе гостей, а они его ограбили и убили.
Математик действительно не был бедным человеком, мало того – он был весьма обеспечен, благодаря ещё одному своему пристрастию (об этом также упоминала Кэмпбелл, когда сказала о разнообразии интересов) – успешным операциям с недвижимостью. Совершив пару сделок, Монтегю ещё в молодом возрасте стал владельцем нескольких домов и квартир, которые сдавал, продавал и менял, испытывая в большей степени азарт, нежели алчность. Впрочем, привычка к комфорту была ему не чужда. И это вполне могло бы стать основой ещё для одной версии – о несостоятельном должнике, обманутом покупателе или возможном наследнике недвижимости.
Говорилось и о третьей версии – непосредственно связанной с профессией Монтегю. Нейролингвистическое программирование, математика и семантика порождают споры и научную конкуренцию, доходящую порой до ненависти и неприятия противника. В 1957 году Ричард под руководством своего учителя Тарского защитил в Калифорнийском университете диссертацию «Вклад в аксиоматические основы теории множеств». Для Монтегю не существовало принципиальной разницы в семантике искусственных и естественных языков. Он использовал последние разработки интенсиональной логики для создания логической структуры естественных языков. Синтаксис основывался на лингвистической поверхности, не включая преобразования, такие как в синтаксисе Ноама Хомского. Как раз в начале 1970-х годов Монтегю и его последователи конфликтовали с другими лингвистами, последователями Хомского, которые не соглашались с Монтегю по различным вопросам. Профессор Массачусетского университета Барбара Парти в своей лекции говорила о несовместимости этих научных школ и называла их двумя непримиримыми лагерями: «Я хотела, чтобы они оба были совместимы, и это дало мне импульс на первые 10 лет моей работы. Просто чтобы стараться наметить путь и соединить Монтегю и Хомского. И было очевидно, что они никак не хотели соединяться. Но Монтегю, к сожалению, умер, а Хомский просто никогда не хотел читать эту работу. Они шли своими путями… Вот очень важная вещь, которую я когда-то поняла: конечно, я была разочарована тем, что Хомский не уважал мои попытки соединить его с Монтегю – он просто этого не хотел. Но, слава богу, я поняла, что не надо стараться убедить своего учителя, надо только убедить своих студентов».
Существовало даже понятие «иерархия Хомского» – как некое кастовое сообщество, жестко воспринимавшее любые отклонения от их догматов. В частности, с этим были связаны попытки опорочить Монтегю, приписав ему заигрывание со студентами. На такое математик никогда бы не пошёл, и впоследствии подтвердилось, что эти слухи были клеветой. Но точно так же удобно было оговорить научного конкурента и замаскировать его устранение под обычное ограбление или результат беспорядочных связей и знакомств: такое уже делалось неоднократно и приводило к желаемому результату – полиция крайне неохотно расследует подобные дела.
Но писательница Кэмпбелл, как и многие другие знавшие Монтегю люди, надеется на то, что на это дело когда-нибудь можно будет пролить свет.