Шпионский Кёнигсберг: криминальная полиция и полиция порядка в Кёнигсберге

Главным государственным полицейским органом Рейха, ответственным за борьбу с общеуголовной преступностью, являлась криминальная полиция (Kriminalpolizei, сокращенно крипо). До 1936 года указанная служба входила в состав общегерманского МВД, после чего в качестве самостоятельного управления наряду с гестапо вошла в состав Главного управления полиции безопасности (Siherheitpolizeihauptamt).

До 1936 года местные органы криминальной полиции подчинялись соответствующим земельным полицейским управлениям. В рамках реорганизации полицейских служб Рейха региональные установления крипо были переподчинены Управлению крипо в Берлине (V управление РСХА). В своей повседневной деятельности они были подчинены местным командирам (инспекторам) полиции безопасности и СД.

По важности решаемых задач, компетенции и числу сотрудников региональные органы крипо подразделялись на отделы (Kripostellen) и Главные отделы (Kripoleitstellen). В Кёнигсберге функционировал Главный отдел крипо, расположенный в здании полицайпрезидиума по улице Генерал-Литцманштрассе, 3—7.

Организационно Главный отдел крипо в Кёнигсберге делился на административные и функциональные отделы (инспекции), проводившие оперативно-розыскную деятельность в рамках определенной им компетенции. Так, вопросами кадрового учета сотрудников, контроля над деятельностью оперативных подразделений Главного отдела занималась так называемая Криминальная дирекция (Kriminaldirektion). Оказанием помощи соответствующему реферату гестапо в решении «еврейского вопроса» путем проведения криминалистических исследований занимался Особый комиссариат (Sonderkommissariat). Ведущими оперативными подразделениями Главного отдела крипо являлись семь номерных комиссариатов, ответственных за расследование преступлений в соответствии с определенной им компетенцией (см. приложение 2).

Например, в числе прочих задач на 7-й комиссариат возлагалась борьба с нелегальной проституцией, широко распространившейся в Германии в 1920—1930 годы. В Кёнигсберге до 1939 года вполне официально действовали двенадцать публичных домов (Хекенштрассе, 8, Клостерштрассе, 11, Друммштрассе, 11, Кейзерштрассе, 42 и т.д.), порядок «функционирования» которых регламентировался соответствующими нормативными актами местной полиции. После прихода нацистов к власти борьба за оздоровление нравственности немецких бюргеров приобретает особый размах. Но корни этого социального зла были настолько глубоко пущены в почву германской действительности, что приступить к его окончательной ликвидации руководство Третьего рейха решилось только через несколько лет.

Из одного документа Главного отдела крипо в Кёнигсберге за 1939 год следует, что в связи с отзывом разрешения на занятие проституцией ликвидируются публичные дома по указанным адресам. Кроме того, охранной полиции было предписано принять профилактические меры по недопущению пребывания проституток в ряде питейных заведений Кёнигсберга (кафе «Националы) по адресу Коггенштрассе, 4, рестораны Карла Баста, «Мета Шпрунг», «Цур Мюнце» и др.).

Необходимо отметить, что в системе полицейских служб Германии сотрудники крипо всегда отличались высоким уровнем профессионализма и компетентности. Этому способствовала система отбора и профессиональной подготовки полицейских кадров. В соответствии с действовавшими в Германии правилами зачисления кандидатов на государственную службу — а сотрудники крипо имели статус государственных чиновников — они сдавали экзамены по правовым предметам. В течение определенного промежутка времени, а также при продвижении по служебной лестнице каждый полицейский чиновник должен был подтвердить свою профессиональную компетентность путем сдачи государственных экзаменов.

Сотрудники крипо считались своеобразной элитой полицейских служб Рейха, и случаи их перехода в другие службы были крайне редки. Интересная деталь: задолго до начала штурма Кёнигсберга в апреле 1945 года большинство сотрудников кёнигсбергского крипо, в отличие от их «собратьев» по РСХА, были заблаговременно вывезены в центральные районы Германии, чтобы не подвергать их опасности. Такая забота о кадрах была не случайна.

В 1920—1930 годы службы уголовной полиции Германии накопили уникальный опыт в расследовании и раскрытии преступлений. Например, бессменный начальник Криминальной группы «М», имевший ранг криминального советника, Эрнст Геннат, в 1921 году сумел выследить и арестовать знаменитого в то время сексуального маньяка Карла Гроссмана, убившего 23 женщины. Геннат был не только полицейским-практиком, но и создателем методики поиска серийных убийц, высоко оцененной во всех полицейских службах мира. Криминальная группа «М» была своеобразной «кузницей кадров» для всех служб уголовного розыска Рейха. Дело в том, что в целях передачи и распространения опыта расследования убийств в указанное подразделение на основе ротации направлялись служащие других территориальных органов, которые на практике закрепляли полученные теоретические знания.

В соответствии со сложившейся традицией сотрудники крипо, как впрочем, и гестапо, всегда ходили в штатской одежде, несмотря на полагающуюся им специальную униформу со знаками различия. Начиная с 1937 года, когда началась повальная «фашизация» государственного аппарата, большинство сотрудников крипо вступили в СС, получив соответствующие ранги. Так, например, полицейскому рангу криминальсекретаря соответствовал индивидуальный чин СС «унтерштурмфюрер», рангу криминалькомиссара — «оберштурмфюрер» и т.д.

Кроме службы крипо в системе германских исполнительных полицейских органов существовало множество других формирований: водная, горная, дорожная, сельская полиция (жандармерия). Все они на правах специализированных служб входили в состав так называемой полиции порядка (орпо, Ordnungspolizei) и подчинялись региональным полицайпрезидентам. В Восточной Пруссии местному полицайпрезиденту подчинялись части охранной полиции (Шупо, Schutzpolizei), противопожарные отряды (Feuerschutzpolizei) и Группа Корпуса технической помощи (Landesgruppe des Technische Nothilfe), ответственная за проведение спасательных работ при стихийных бедствиях и ликвидацию последствий бомбардировок. Самостоятельные команды шупо были дислоцированы в самом Кёнигсберге, Тильзите, Алленшайне (с 1940 года Белостоке).

В межвоенный период одна из главных задач полиции порядка заключалась в противодействии массовым акциям германских коммунистов, нацистов, а после их прихода к власти — и социал-демократов. Пик активности полицейских служб Кёнигсберга в борьбе с врагами национал-социализма пришелся на лето 1933 года. Отчетные документы полицайпрезидиума за этот период указывают на полицейские акции по нейтрализации активистов и членов коммунистической и социал-демократической партий Германии. На основании распоряжения прусского Министерства внутренних дел в кёнигсбергском полицайпрезидиуме были спланированы мероприятия по оказанию помощи гестапо и СС при арестах активистов компартии и других левых организаций.

Ранее в рамках подготовки к информационной антикоммунистической кампании полицайпрезидиум Кёнигсберга провел информационно-статистическую работу по обобщению и документальной фиксации многочисленных случаев столкновений между полицией и коммунистами в период с 9 ноября 1918 по 30 января 1933 года. Результатом такого анализа стал многостраничный документ, в котором с немецкой педантичностью отражены все 163 факта различного рода травм и увечий, понесенных полицейскими в столкновениях с представителями левого лагеря.

Например, 18 марта 1928 года во время сопровождения демонстрации нацистов некий вахмистр Фриц Фидлер, стремясь не допустить избиения члена НСДАП, подвергся нападению неизвестного коммуниста, который древком от знамени нанес ему сильный удар по голове. Другой гаупт-вахмайстер, Густав Кушнерайт, также при сопровождении нацистской демонстрации в 1933 году в результате столкновения с коммунистами получил сотрясение мозга от попадания в голову камнем.

Другие случаи «полицейских потерь» носят подчас курьезный характер. Так, вахмистр Лотар Кюн во время разгона демонстрации коммунистов «получил сильный удар в лицо и был укушен за палец», а Пауль Холлдак, защищая нациста, в результате «падения с велосипеда получил травму ноги».

Полицейская статистика особенно часто фиксировала случаи травматизма полицейских во время различного рода политических мероприятий (демонстрации, пикеты, шествия и т.д.). Такие данные в совокупности характеризуют накал политической борьбы между левыми и нацистами в 1920-х и начале 1930-х годов. Причем при описании этих «эксцессов» упор делался на агрессивность именно представителей левого лагеря. О «неразборчивости в средствах» последних, по мысли авторов документа, говорит случай с неким обервахтмистром Гансом Хауке. В обобщенную полицейскую сводку он попал в связи с понесенными травмами, когда при разгоне организованной коммунистами демонстрации («Марша голодных») 25 февраля 1931 года на площади Кайзера Вильгельма он был «брошен на землю» и в завязавшейся свалке неизвестным лицом «укушен за нос».

В таких «классовых битвах» кёнигсбергская полиция несла и более серьезные потери. 5 февраля 1924 года во время разгона организованной левыми демонстрации на пересечении Голдцаллее и Хуфеналлее выстрелом из револьвера был тяжело ранен в шею обервахмистр Альберт Мангенфельд. Несколько позже от полученного ранения он скончался в хирургической клинике. Для отдания ему почестей властями города были организованы пышные похороны. При большом стечении народа в кафедральном соборе на Кнайпхоф прошла траурная месса.

В Кёнигсберге обязанности полицайпрезидента с 1941 года исполнял Ойген Дорш, в подчинении которого находился большой штат полицейских, занимавшихся обеспечением порядка на улицах города. В кёнигсбергскую полицию порядка также входили подразделения службы регулирования дорожного движения (Verkehrspolizei), полиции охраны железных дорог (Bahnschutzpolizei) и другие вспомогательные структуры. Всего в охранной полиции Кёнигсберга в 1939 году числилось 1106 сотрудников.

Часть полицейских, особенно из командного и начальствующего состава, проживала на квартирах в городе, но большая часть рядовых «шуцманов» постоянно проживала в специально построенных для них казармах по Генерал-Литцманштрассе. В наши дни часть сохранившихся зданий принадлежит Балтийскому военно-морскому институту.

Единое командование всеми полицейскими силами Германии предопределило характер их взаимодействия на местах. Особенно это заметно при ознакомлении с сохранившейся архивной документацией кёнигсбергского полицайпрезидиума в части, касающейся служебных назначений и перемещений сотрудников. Имеются многочисленные приказы об откомандировании служащих шупо в другие полицейские структуры, а с началом войны — в различные айнзатцкоманды, органы тайной полевой полиции и полицейские батальоны на фронте.

В качестве примера, демонстрирующего порядок перемещения сотрудников шупо, расскажем историю капитана охранной полиции Людвига Хедля. Из архивных документов следует, что он родился в 1912 году в городе Нюрнберге. В 1934 году был зачислен на полицейскую службу в родном городе, которую продолжил в Кёнигсберге вплоть до начала Второй мировой войны. Имел чин гауптштурмфюрера СС. Перед нападением Германии на Советский Союз был назначен командиром роты 3-го полка сводной полицейской дивизии. С июня 1941 года воевал в составе этой дивизии на Восточном фронте. В августе погиб в окрестностях города Луги.

При чтении архивных документов полицейских служб Германии бросается в глаза доведенный до совершенства порядок служебного делопроизводства. Большинство документов с большим трудом поддается «дешифровке» по причине использования большого числа специфических ведомственных аббревиатур, ссылок на параграфы, пункты, подпункты многочисленных приказов, указаний, других нормативных актов прусского МВД. Это говорит не только о немецкой пунктуальности, но и о склонности регламентировать служебную деятельность полицейских и их частную жизнь.

Например, в одном из подписанных полицайпрезидентом Кёнигсберга приказов определен порядок посещения чинами полиции во внеслужебное время общественных мест и «питейных заведений». В частности, документ содержит перечень кёнигсбергских кафе, ресторанов, пивных, посещение которых в служебной униформе или гражданской одежде запрещен. Так, в форме было запрещено посещение встречавшихся ранее кафе «Националы), ресторана «Цур Мюнце», зато пребывание в форме и гражданской одежде в ресторанах «Цум Ремер» и «Гренцквель» вовсе запрещалось. Очевидно, с точки зрения существовавших там порядков, эти заведения зарекомендовали себя не с лучшей стороны. В преамбуле самого приказа содержится призыв беречь «честь мундира» полицейского, как представителя национал-социалистской Германии.

С началом Второй мировой войны большинство сотрудников кёнигсбергских крипо и орпо было направлено в действующую армию в составе различных полицейских (отдельные полицейские батальоны) и специальных частей (айнзатцгруппы-команды). К числу задач оставшихся были отнесены охрана важных военных и промышленных объектов, оказание помощи военным властям в розыске дезертиров, военнопленных, переселенных лиц и т.д. С начала войны до августа 1944 года кёнигсбергский полицайпрезидиум потерял убитыми и пропавшими без вести 1124 сотрудника, подавляющее большинство из которых пало на Восточном фронте и в его тылу.

Добавить комментарий