Так его называли поклонники: гасконец со светлыми волосами – редкость. Итальянскому футболисту Лучано Ре Чеккони было всего 28 лет, когда во время прогулки по Риму произошла дикая и необъяснимая вещь: молодой человек был застрелен. Обстоятельства более чем удивительные – шуточное ограбление магазина. Так выглядела официальная версия событий 18 января 1977 года.
Чеккони ушёл с базы в Тор-ди-Квинто после тренировки клуба «Лация» и отправился гулять по столице с одноклубниками Ренцо Росси и Пьетро Гедином. К ним присоединился знакомый парфюмер Джорджо Фратиччоли, который нёс заказ в ювелирный магазин на Виа Нитти в богатом районе Фламинио. Потом Росси ушёл, и они продолжили путь втроём. По дороге Чеккони узнал мясник, которому жена футболиста заказала продукты. Он хотел окликнуть Лучано, чтобы передать ему пакет, но не успел.
В полвосьмого вечера приятели подошли к ювелирному магазину. Туда вошли Гедин и Фратиччоли, а потом влетел Чеккони со словами: «Всем оставаться на местах! Это ограбление!» Хозяин магазина Бруно Табоккини выхватил «вальтер» и выстрелил в футболиста, попав прямо в грудь. Последнее, что успел сказать Чеккони: «Это была шутка, всего лишь шутка». Его отвезли в больницу Сан-Джакомо, но через полчаса после ранения футболист скончался.
Вполне понятно, что после этого ювелира оправдали, свернув следствие в рекордные 18 дней и признав выстрел необходимой самообороной. Табоккини утверждал, что успел пережить несколько ограблений и всё время находился в напряжении. Респектабельные итальянцы, опасавшиеся за своё имущество, оказались на стороне Табоккини. Рим раздирали уличные войны леваков, террористов, полицейских. Пресса поддержала сторону ювелира: клуб «Лацио» считался правым и был непопулярен в средствах массовой информации.
Сторонником иного отношения к происшедшему стал главный редактор газеты «Corriere dello Sport» Джорджо Тосатти. В своей статье он пытался воззвать к равнодушному обществу: «Смерть Ре Чеккони – это трагедия, которая никого не может оставить равнодушным. Она еще раз напомнила, в каком больном обществе мы живем. Эта болезнь проявляется и в комментариях гибели Ре Чеккони. Цинизм вместо сострадания и разговоры о нелепости розыгрыша вместо возмущения тем, каким способом у человека отобрали жизнь».
Никто из знавших Чеккони не верил в розыгрыш, а футболиста считали разумным человеком. У него была семья, двое детей, оружие он вообще не любил и никогда не носил.
На первый взгляд дело выглядело просто, но обстоятельства оказались далеко не просты. Пьетро Гедин вдруг открестился на суде от дружбы с Чеккони и начал путаться в показаниях. Сразу после гибели товарища он сказал другу Чеккони Джиджи Мартини, что никакого розыгрыша не было, и Лучано ничего не сделал. То же самое вначале говорил и Табаккини. Но под давлением они оба меняют показания и утверждают, что раньше перепутали всё по забывчивости. Испытывая стыд перед сыном Чеккони, Гедин позднее уходил от разговора с ним или предлагал билеты на футбол.
Было непонятно, почему Табоккини, ждавший парфюмера Фратиччоли с заказом, вдруг после его появления открыл стрельбу. По совету адвоката ювелир повторял, что не знал Чеккони в лицо и футбольным болельщиком никогда не был, но весь район Фламинио обклеен изображениями футболистов, и не обратить на них внимания было невозможно. Фразы, сказанной Чеккони, ювелир тоже не запомнил, и она варьировалась от «Всем стоять, это ограбление!» до «Никому не двигаться. Это ограбление!»
Создавалось впечатление, что всем свидетелям заранее дали установку, чтобы процесс прошел без сучка, без задоринки. При этом сын футболиста, Стефано Ре Чеккони считал, что Табоккини лжёт: вначале говорилось, что Ре Чеккони поднял руки в ответ на действия ювелира, выхватившего оружие, а потом Табаккини утверждал, что руки он держал в карманах.
Был снят фильм «Дело Ре Чеккони», но семья Табоккини, обладавшая связями, запретила телекомпании RAI его показ. Эта картина вышла на экраны только в 1996 году, но потом вновь легла на полку. В 2012 году была опубликована книга «Не шутка», автор которой, журналист Маурицио Мартуччи, доказывал, что футболиста застрелили ещё до того, как он успел что-то произнести. По версии Мартуччи, у Табоккини сдали нервы, и, увидев входящих к нему людей, он прибег к пистолету, но еще во время следствия выяснилось, что механизм оружия был неисправен. Чеккони, увидев человека с пистолетом, поднял руки и сказал Гедину: «Стой и не двигайся!» Эта фраза и спровоцировала выстрел.
Что произошло на самом деле в тот роковой вечер, может сказать только тренер Мальты Гедин, но он упорно молчит. Президент клуба Лацио в открытом письме призывал его ради памяти товарища рассказать правду, но тренер ничего не ответил.