На погосте Скугсчуркугорден

На погосте Скугсчуркугорден

Исход русских из большевистской России не обошел стороной и Швецию, хотя число эмигрировавших сюда лиц было относительно небольшим. Многие отдавали предпочтение соседней Финляндии, так как она была ближе и доступнее, к тому же у многих петербуржцев были дачи на Карельском перешейке. Да и сама эмиграция поначалу воспринималась как вынужденное и временное явление, поэтому, надеясь на скорое возвращение, уезжать далеко от России русские не хотели. В Швецию бежали в основном те, кто хотел перебраться дальше, в Западную Европу.

Второй поток эмигрантов был вызван русско-финляндской войной 1939–1940 годов и Второй мировой войной, и в основном это были беженцы из Финляндии, Прибалтики и Германии. Среди них — небольшая группа бывших русских офицеров, покинувших Финляндию из опасения быть выданными Советскому Союзу.

Приток беженцев из России в несколько десятков раз увеличил приход Преображенской церкви — единственный православный приход в Швеции. Его возглавлял отец Стефан Тимченко, в прошлом русский офицер, участвовавший в Белом движении на Юге России, а впоследствии закончивший юридический факультет Парижского университета и Духовную академию в Париже.

Свое последнее прибежище многие русские эмигранты нашли на погосте Скугсчуркугорден (Лесном кладбище) шведской столицы. Это единственное городское кладбище Стокггольма, на котором есть отдельные православные участки. Возникло оно в 1912 году, после того как муниципалитет Стокгольма приобрел в южном пригороде обширный участок земли площадью в 85 гектаров для устройства нового городского кладбища94. Вскоре был проведен международный конкурс на лучшую его планировку, причем одним из условий было максимальное использование ландшафтных особенностей участка. Победителями конкурса стали шведские архитекторы Г. Асплунд и С Леверентц.

Работы по устройству кладбища начались в 1917 году, а уже через три года были освящены и само кладбище, и возведенная на нем живописная часовня с высокой кровлей. Но часовня оказалась слишком маленькой, и уже в 1925 году в неоклассическом стиле возвели более просторную Воскресенскую часовню. В 1930-е годы руками безработных Стокгольма вокруг Лесного кладбища была сложена ограда.

Православный участок кладбища состоит из двух частей, и хоронить на нем стали еще в 1920-е годы. Рядом с русскими здесь покоятся православные эстонцы, румыны, финны и греки. Православный крест из серого камня сделали высоким, и потому он виден издали. Сооружен он был на средства россиянки В.Г. Викандер, в молодости — жены знаменитого одессита Сергея Уточкина, который одним из первых русских авиаторов совершал дерзкие полеты на аэропланах, вызывая всеобщий восторг публики. В Веру Георгиевну, приехав в Россию по делам, влюбился богатый шведский коммерсант Яльмар Викандер. И когда она овдовела, увез ее к себе в Стокгольм. С тех пор заботы о Свято-Преображенском храме, одном из старейших очагов русского православия в Западной Европе, наполнили всю ее жизнь.

К холму, на котором установлен крест, ведет дорожка, по обе стороны которой — березы, сосны и могилы. Здесь нет помпезных монументов и памятников, все очень скромно, и на надгробиях можно прочитать имена как знаменитые, так и безвестные.

Слева от креста покоится Ф.Л. Броссе — последний генеральный консул царской России в Стокгольме. После октября 1917 года он принимал самое живое участие в организации в шведской столице школы для русских детей, много сил отдавал церкви, помогал ей и деньгами. Сам он был лютеранином, но входил в совет Свято-Преображенского храма и на старости лет перешел в православие.

В нескольких десятках метров от могилы Ф.Л. Броссе обрел вечный покой и его оппонент при жизни — князь А.В. Оболенский. Он был женат на Ольге Прозоровой, происходившей из богатой купеческой семьи. У Прозоровых было в Финляндии имение Иматра, а когда стало ясно, что оно окажется на отходящей к СССР территории, семья переехала в Стокгольм. В эмиграции князь А.В. Оболенский написал мемуары, касающиеся лишь дореволюционного периода жизни семьи, поскольку, по его собственным словам, «последующая жизнь вне России не представляет общественного интереса». На этом кладбище похоронена и супруга князя — княгиня Ольга Алексеевна Оболенская, которая была замужем первым браком за богатым царскосельским гусаром Асташевым. У них родился сын, и жена сына, Евдокия Асташева, похоронена тоже в Стокгольме. Она была сестрой милосердия в Белой армии, прошла вместе с ней, как говорится, все огни и воды, а умерла прямо в Свято-Преображенском храме, когда во время богослужения ей вдруг стало плохо.

Неподалеку находится надгробие князя Григория Волконского, который в Стокгольм приехал из Эстонии с женой Тамарой. Служил в турецком посольстве в Стокгольме, составляя там газетные обзоры.

На одном из серых могильных столбиков — надпись: «Павел Сапожников», бывший моряк, которого занесло на чужбину сразу после прихода к власти большевиков. Все его близкие и родные остались в России, и боль от разлуки с ними он смягчал вином. Его очень любил отец Николая Гедды — знаменитого шведского оперного певца. П. Сапожников работал в Стокгольме на одной из фабрик, учил маленького Колю математике и был в этой семье своим человеком.

Неподалеку от его могилы упокоилась Антонина Гедда — бабушка знаменитого певца. Шведский предок певца углядел ее в России и женился на ней, а в Стокгольм вернулся уже после Октябрьской революции — вместе с женой и детьми.

В Стокгольме похоронен и Михаил Дмитриевич Приклонский, до революции служивший в Министерстве иностранных дел. Он был камергером у государя-императора, а потом его назначили министром-резидентом в Будапешт. Когда началась Первая мировая война, М.Д. Приклонский вернулся в Петербург, а потом А.Ф. Керенский назначил его посланником в Стокгольм. После революции он с женой и детьми остался в шведской столице. Дочь вышла замуж за шведа, у них было много детей, но потом швед скоропостижно скончался, и вдова с детьми стала жить у своего брата — Петра Михайловича, который работал инженером в известном электротехническом концерне «Л.М. Эриксон» и был одним из вице-председателей антисоветской организации РНОШ.

В Стокгольме есть могила и Павла Веселова (Петра Боляхова) — одного из активистов этой организации. Эпитафия на его могильной доске гласит: «Писателю, философу, великому борцу против коммунизма от друзей».

На сером православном кресте над другой могилой выбито: «Нина Зайцевская и капитан Игорь Зайцевский». Имена эти связаны с деятельностью русской «Лиги за восстановление Российской Империи», которая ставила своей целью задачу борьбы с советской властью всеми возможными средствами, в том числе и методами террора.

Под ветвями плакучей березы — могила русской певицы Аделаиды Андреевой-Скилондз, ученицы А. Лядова, Н. Римского-Корсакова и А. Глазунова. Она создала в Швеции свою оперную школу, а двери ее дома с подлинно русским гостеприимством были открыты каждому. В свое время дом Мадам (так называли жилище А. Андреевой-Скилондз) был центром культурной жизни Стокгольма, в котором встречались писатели, художники, композиторы… В конце января 1962 года, в день ее 80-летия, в шведской королевской опере собралось 600 человек — цвет шведского общества. Сам король наградил русскую певицу памятной золотой медалью, а она передала в дар Шведской королевской опере бесценную реликвию — собственный портрет кисти И.Е. Репина. Портрет женщины в розовом с тех пор висит в фойе этого театра.

Покоится на Скугсчуркугорден и прах владыки Стефана Тимченко, много сделавшего для того, чтобы могилы соотечественников содержались в образцовом порядке.

На кладбище Стокгольма покоится прах великого человека Михаила фон Эссена, в равной степени блестяще владевшего пером литератора и кистью живописца. Капитан Григорий Майорчик, гвардии полковник Владимир Матвеев, гвардии капитан Федор Орлянский, инженер-полковник Леонид Иванов, ротмистр Дмитрий Каменский, капитан Валентин Толмачев… Октябрь 1917 года они встретили в расцвете молодости и сил, а затем, после Гражданской войны, навсегда покинули родину. И вот теперь захоронены на чужбине.

Добавить комментарий