Первые женские обители

Первые женские обители

В Египте, где началась и стала устраиваться по определенному уставу жизнь первых христианских отшельников, началось и правильное устроение иноческой женской жизни. В «Беседе четвертой на Евангелие от Матфея» святой Иоанн Златоуст писал:

«В стране Египетской можно увидеть Христово воинство, и чудное общество и образ жизни, свойственный горним силам. И это открыто можно видеть не только на мужчинах, но и на женщинах, ибо и они любомудрствуют не меньше мужей. Они не берут щитов и не садятся на коней, как повелевают славные греческие законодатели и философы, но вступают в иную, гораздо труднейшую брань. Ибо они, как и мужи, вступают в брань с дьяволом и властями тьмы; и в сей брани естественная слабость пола вовсе не служит им препятствием, ибо нужно судить о таких бранях не по естеству тел, но по произволению души. Посему и жены часто превосходили подвигами своими мужей и воздвигали славнейшие знамения победы».

Женщины-подвижницы были в Египте уже в то время, когда Антоний Великий начинал свою иноческую жизнь. Решив уйти в пустыню, он отдал сестру свою на попечение девственниц, и когда пришел навестить ее в первый раз, то увидел ее уже начальницей и попечительницей других дев. Руководством для первого женского иночества был, конечно же, пример и наставления самого Антония. Так, в его поучениях о девстве говорится:

«Девственница не должна в себе питать чувств, приличных женам. Она должна удаляться нечистых мыслей, гордости и всего, что приятно дьяволу. Должна любить всех людей, убегая славы мирской; быть преданной Богу, обуздывать язык и строго хранить пост. Если все сие она будет исполнять, сделается чистою и Богоугодною жертвою. Если же девственница будет заботиться о роскошной пище и тщеславиться девством, то вместо славы подвергнется стыду. Если не будет обуздывать своего языка, то тщетно будет ее девство».

Святые жены, подвизавшиеся в молчании кроткого и терпеливого духа, оставили о себе немного сведений. И все же известно, что многие из них были отшельницами. Так, в Александрии и окрестностях ее было много девственниц, из которых одни жили вместе, другие в отдельных кельях. Многие отцы Церкви писали наставления и поучения для подвижниц, но Пахомий Великий, учредивший общежительство для иноков, стал учредителем его и для женщин.

У преподобного Пахомия осталась в мире сестра. Желая увидеть брата и лично убедиться в чудесах, которые о нем рассказывают, она пришла в Тавенну. Пахомий Великий, отказавшийся от мира и связей родственных, всегда избегал общения с женщинами. И когда сестра пришла повидать его, он через привратника велел сказать, что с нее довольно знать, что он жив и чтобы она возвращалась домой и не искала больше встреч с ним. Но, не желая совсем лишать ее спасительного совета, предложил ей последовать его образу жизни. Бог по ее примеру может привлечь других к святой жизни, и если ей угодно, он поручит братии выстроить для нее монастырь. Огорченная сначала суровым приемом брата, она с радостью приняла его предложение.

Преподобный Пахомий обрадовался скорой готовности сестры своей и повелел построить для нее монастырь недалеко от Тавенского — на другой стороне Нила. Вскоре она собрала вокруг себя других женщин, которые вверились ее руководству. А она учила их делами и советами, чтобы они, забыв о земном, прилеплялись бы к небесному.

Волосы они покрывали клобуком, который прикрывал и плечи их. Ручным рукоделием их была выделка льна и шерсти, которые закупал (как и все остальное, нужное для них) главный эконом Тавенского монастыря.

Первым настоятелем женского монастыря был инок Петр — муж престарелый и высокой жизни, умертвивший в себе все страсти. Священник и дьякон, назначенные им для служения, приходили только по воскресеньям. После смерти Петра правителем женских монастырей Мин и Бехре был назначен Епоних — тоже человек престарелый и святых правил.

Когда нужно было что-то построить в женском монастыре или оказать какую другую мужскую помощь, братии откликались, но в женскую обитель их приводил почтенный старец. Они не могли ни пить, ни есть у инокинь и в назначенный для отдыха час возвращались в свою обитель.

Никто из монахов Пахомиевых обителей не мог без позволения пойти в женский монастырь. Даже старцы, доставлявшие подвижницам все необходимое, входили только в сени, а не в дома инокинь. Если у кого-то из иноков были там сестра или мать, только в сопровождении старца испытанной добродетели он мог навестить их. Придя, он сначала спрашивал настоятельницу, а та призывала инокиню в сопровождении старицы, в присутствии которой инок мог разговаривать чинно и скромно. Он не мог ни дарить что-нибудь сам, ни получать что-либо от сестры своей, потому что ни тот, ни другая не имели собственности, которую могли дать. Новости мира не имели в их разговоре места, и беседовали они только о благочестивых предметах.

В монастырях Мин и Бехре подвизались и девицы, и вдовы. Здесь постриглись сестры Петрония — одного из первых учеников преподобного Пахомия и его преемника в управлении Тавенскими обителями. Когда инокиня умирала, ее приготовляли к погребению и приносили на берег Нила. Иноки из мужского монастыря переправляли усопшую на свой берег, держа в руках пальмовые и оливковые ветви, и с пением псалмов хоронили в своих гробницах.

В житиях первых христианских подвижниц рассказывается об Исидоре, которая по редкому смирению и самоуничижению казалась юродивой и безумной; никогда не носила куколь, а покрывалась ветхой повязкой. Служа в поварне, она исполняла любое послушание для всех сестер; сама за трапезу никогда не садилась, не брала для себя и куска хлеба. Никто из сестер не видел, чтобы она ела; питалась же Исидора крошками, которые собирала со стола, и остатками в сосудах, которые мыла. Обуви никогда не носила.

Другие сестры иногда над ней смеялись, но она ни единым словом не показывала своего ропота, сама же никого не обижала. Святость этой отшельницы была открыта преподобному Питириму, которого однажды начали одолевать помыслы тщеславия. И представший перед ним ангел сказал: «Для чего превозносишься своими подвигами? Ступай в женский Тавенский монастырь и найдешь там женщину в повязке. Она лучше тебя, ибо подвизается среди многолюдства; служит всем и, хотя все ее осмеивают, сердцем никогда не отступает от Бога. А ты, сидя здесь и никогда не живши в мире, блуждаешь мыслями по городам».

Преподобный Питирим пошел в женский монастырь, но когда собрались все инокини, не увидел среди них той, которую искал. Ему отвечали, что привели всех, кроме одной безумной, которая сидит в поварне. И он повелел привести и ее. Исидору привели насильно, так как сама она не хотела идти. Увидев ее, Питирим пал ей в ноги и просил: «Благослови меня, мать»; она же упав в ноги, сама просила у него благословения. «Авва, не срами себя — она ведь безумная», — говорили инокини. «Вы — безумные, — отвечал старец. — А она лучше вас и меня. Она — мать ваша, и я молюсь, чтобы оказаться равным ей в день Страшного Суда».

Услышав такие слова, инокини с плачем повалились на землю и просили Исидору простить их за прежние насмешки и оскорбления. Но через несколько дней после ухода преподобного Питирима святая Исидора, не терпя славы и почестей, которые ей стали оказывать, тайно удалилась из монастыря. И никто не знал, куда она скрылась и где окончила жизнь свою…

Кроме монастырей Тавенских было воздвигнуто еще много обителей в верхней и нижней Фиваиде. В одном из таких монастырей жизнь была столь суровая, что инокини не употребляли масла и не ели никаких плодов, а питались только травами и бобами без всякой приправы. Менее строгие из них принимали такую пищу только раз в день — вечером, другие же ничего не ели по 2–3 дня. Постелью для них служила власяница — очень короткая и узкая, посланная на землю. Одеждой служила такая же власяница, только длинная. Из монастыря сестры не выходили, трудясь по мере сил своих. Если кто-то из них заболевал, то они не прибегали к лечению, предоставляя все воле Божьей.

Эту обитель часто посещала Евпраксия — вдова богатого сенатора Антигона, бывшего в родстве с императором Феодосием Великим. Она хотела поделиться с обителью своим богатством, но предпочитавшие бедность инокини не брали приношений, а только благовония для курений в церкви, свечи для освящения и масло для лампад.

Настоятельница не раз беседовала с 7-летней дочерью вдовы — тоже Евпраксией, которую та часто брала с собой. И через короткое время девочка была облачена в храме в иноческую одежду, которую приняла с радостью, как дар Небесного Жениха. Евпраксия старшая поселилась возле монастыря и проводила жизнь, подобно подвижницам: не употребляла ни масла, ни рыбы и только по вечерам вкушала немного овощей. Однажды ей было открыто в видении, что наступает время ее кончины. Юная Евпраксия очень горевала при мысли, что остается сиротой, но мать утешала ее, говоря, что ей нечего бояться, когда ее Отцом и Женихом является Иисус Христос. Последним наставлением матери было такое: «Старайся исполнить то, что ты обещала Богу. Бойся Бога и люби сестер. Не мысли себе, что ты — царского рода и они должны служить тебе, но сама служи всем со смирением. Будь бедной на земле, чтобы получить богатство на небе. Тебе принадлежит все мое имение, отдай его монастырю и молись за отца и за меня, чтобы мы удостоились милосердия у Бога».

Евпраксии было 12 лет, когда скончалась ее мать, но девочка старалась подвизаться подобно взрослым сестрам. Сначала она принимала пищу только раз в день, а потом один раз в 2–3 дня и наконец только раз в неделю. Со смирением и даже охотой она исправляла самые низкие работы в монастыре, никогда не жаловалась на тяжесть и непосильность работ, забыв о своих юных годах и своем происхождении. Желая испытать послушание Евпраксии, настоятельница велела ей перенести на другое место груду камней, которые с трудом могли переворачивать две сестры. Но девочка даже не подумала, что это выше ее сил, так она спешила исполнить приказание. И делала это впоследствии не единожды…

Любимая и уважаемая всеми сестрами, Евпраксия и сама любила всех — даже тех, кто доставлял ей неприятности. Когда в сонном видении настоятельнице было открыто, что через 10 дней Евпраксия скончается, та с трепетом приняла это известие. Зная только свои немощи, она с горькими слезами просила настоятельницу испросить для нее у Бога еще только один год жизни, чтобы можно было покаяться. Настоятельница стала призывать Евпраксию к твердости и преданности воле Божией, а между тем у той открылась горячка. Ее внесли в церковь, где весь день с нею попеременно сидели сестры. Скончалась Евпраксия на 30-м году жизни.

Так подвизались в Египте святые жены. Когда в Александрии было воздвигнуто гонение на христиан, злоба врагов Иисуса Христа пала и на девственниц. Их подвергали поруганию, истязаниям, убивали и даже не позволяли погребать погибших. Таким образом, «золотой век» египетского монашества продолжался недолго, а начавшаяся в VII в. арабская экспансия и вовсе прервала традиции преподобных Антония и Пахомия.

Добавить комментарий