13 мая 1431 г., за 11 дней до пресловутой церемонии отречения на кладбище Сент-Уэн, в Руане состоялся пышный пир, который устроил Ричард де Бошан, граф Уорик. На нем присутствовали:
— «английский» канцлер Франции Луи Люксембургский, епископ Теруанский;
— епископ Бовэ Пьер Кошон;
— епископ Нуайонский Жан де Майи;
— граф Жан Люксембургский;
— два бургундских рыцаря, один из которых – Эмон де Маси, влюбленный в Жанну, надеявшийся, как уже говорилось, на то, что ее «отдадут ему в жены.;
— Пьер де Монтон-Монротье, посланец герцога Амедея VIII Савойского, супруга Марии Бургундской, сестры Анны, герцогини Бедфордской. Стало быть, он был деверем герцога Бедфордского.
Если Жанна была дочерью Луи Орлеанского и Изабеллы Баварской, то, как мы уже отмечали, она являлась кузиной Анны Бедфордской. Тем самым через брачные связи она стала кузиной Амедея VIII Савойского.
Упомянутый пир, помимо всего прочего, был семейным советом знатнейших вельмож.
Вспомним, что в двух лье от Аннеси, столицы герцогства Савойского, резиденции Амедея VIII, точнее говоря, в Лаваньи – Ущельях Гордеца (Лаваньи Горж-дю-Фьер), возвышается прямо перед выходом из этих ущелий замок Монротье. За четыре года до этих событий герцог Савойский уступил его Пьеру де Монтону (1427 г.), и новый хозяин замка был его вассалом. Ему и вверялась охрана Жанны. Читатель сомневается в этом? Пусть в таком случае он узнает следующее.
Замок возвышался на 77 м над деревней Лаваньи. Вокруг его главной башни и вдоль стен извивалось ущелье, бывшее ложе Фьера, длиной в 800 м, расположенное между отвесных скал. Лучшей тюрьмы не мог выдумать тот, кому было поручено охранять особенно ценного заключенного.
Главная башня – огромная, цилиндрическая. В ней была так называемая комната Алхимика. Этажом выше находилось другое помещение, так называемая тюрьма Девственницы. Первая комната слыла бывшей лабораторией искателя философского камня. Второй приписывается традиция, восходящая к XV в. Жозеф Жиро в своей брошюре, выпущенной в Аннеси в 1949 г. под названием «Замок Монротье», излагает следующие факты:
«Рассказывают также, что в помещении, расположенном над предыдущей комнатой, так называемой тюрьмой Девственницы, некая девушка была заточена за то, что отказалась поддаться требованиям своего господина; дни своего заключения она отмечала черточками, вырезанными в оконном проеме своего жилища».
Кроме того, в предисловии к книге подчеркивается, что ее автор «пишет не из любви к колоритным подробностям, переродившейся в снобизм, а потому, что знает, чем каждый век наделил эту башню и эту комнату».
Автор пишет слово «Девственница» с большой буквы, и черточки в оконном проеме замка Монротье соответствуют четырем годам, то есть именно тому времени, которое Жанна Девственница провела в неизвестном месте, прежде чем она стала Жанной дез Армуаз, ибо: 1432 + 4 = 1436.
Подтверждением этого четырехлетнего заключения в замке Монротье, в комнате, которая называлась тюрьмой Девственницы, служат строки «Дневника парижского горожанина» (рукопись была обнаружена в архивах Ватикана):
«Брат из ордена доминиканцев, инквизитор и магистр богословия, выступил с проповедью. Проповедник сказал также, что она отреклась от своих заблуждений и что в качестве покаяния ей было назначено четыре года тюрьмы на хлебе и воде, из которых она не отбыла ни дня... Она требовала, чтобы ей служили как знатной даме».
Этим братом-проповедником из ордена доминиканцев был Жан Граверан, великий инквизитор Франции, который выступил с показаниями и на процессе по ее оправданию.
Этот срок заключения был отягощен предварительным содержанием в четырех стенах после бегства из Руана, коль скоро, как мы уже видели, англичанин Уильям Кэкстон в своей «Летописи Англии» в 1480 г. сообщал, что при дворе герцога Бургундского Девственница оставалась в узилище еще девять месяцев после спектакля с костром в Руане.
Небесполезно обратить внимание читателя на то, что Пьер де Монтон, участник торжественного пира 13 мая 1431 г. наряду с двумя рыцарями из Бургундии, одним из которых был влюбленный в Жанну Эмон де Маси,а также сеньор Монротье начиная с 1427 г., был не только вассалом герцога Амедея Савойского, но еще и его советником и дипломатическим посредником между Карлом VII, Фидиппом Добрым герцогом Бургундским и Карлом Орлеанским.
В народной легенде явно смешалось несколько фактов, причинная связь которых в сознании деревенского люда не поддавалась никакому объяснению. Много месяцев напролет в самой верхней комнате главной замковой башни была заперта девушка, которую называли «Девственницей», как выражались воины, разговаривая на эту тему в деревенской харчевне. Конечно, для того, чтобы оказаться в таком заключении, не было другой причины, кроме той, что она не захотела отдаться своему владыке Пьеру де Монтону...
Но весьма вероятно, что Карл VII не согласился с тем, чтобы та, которая вручила ему французскую корону, та, которая была его сестрой, закончила свои дни так, как об этом втайне договорились с руанскими судьями (или, во всяком случае, с Пьером Кошоном, который, возможно, действовал по приказу Изабеллы Баварской, матери Жанны) и с еще одной сестрой, ставшей королевой Англии, Екатериной де Валуа. Он знал, что ему никогда не простят, если он согласится на решение, сводившееся к пожизненному тюремному заключению. А Карл VII был человек мнительный, об этом говорят его душевные муки, связанные с вопросом о его законнорожденности. Обнаружены следы набегов, подготовленных для освобождения Жанны в Руане, а также следы переговоров о выплате возможного выкупа. Эти попытки потерпели неудачу. Оставалось еще одно: помочь ей бежать.
В самом деле, 15 января 1432/1433 г., спустя восемь месяцев после мнимой смерти, мы вновь встречаемся с Раулем де Гокуром, губернатором провинции Валентинуа. Он ушел с непосредственной службы Карлу VII и от связанных с этим многочисленных обязанностей и поселился в Валансе. Объяснение для окружающих: герцог Савойский, Амедей VIII, чинит трудности в этом самом Валентинуа по кое-каким вопросам наследства и потворствует попыткам разжечь войну (см.: Клод Бернар. История Бюи-ле-Баронни).
Надо напомнить, что графство Валентинуа было продано престолонаследнику Карлу VII в 1419 г. Но он не смог выполнить условия продажи, и графство приобрел Амедей VIII герцог Савойский. В 1446 г. он уступит его в обмен на графство Фосиньи со столицей в Бонвилле (нынешний департамент Верхняя Савойя).
Но так ли уж доподлинно смуты, творимые Амедеем VIII, послужили оправданием для прибытия в Валентинуа Рауля де Гокура во главе целого маленького войска? Может быть, цель заключается в том, чтобы как-нибудь окружить деревню Лаваньи и ее замок Монротье? Ведь расстояние от Валанса до Аннеси не больше, чем от Парижа до Кана. А в Монротье томилась в заключении некая Девственница, которой суждено было пробыть там четыре года, судя по меткам, оставленным ее рукой в узком оконном проеме ее тюрьмы.
И тут нас поджидает одна неожиданность за другой. Перенесемся же на четыре года вперед и вернемся в Лотарингию, в тот самый благословенный 1436 г.