Мосты занимают особое место в структуре мегаполиса. По мнению психологов, длительное созерцание текущей воды способно заставить человека впасть в транс. Поэтому со многими мостами связаны какие-то мистические события.
Бесспорное первенство тут держат, пожалуй, пражские мосты. Самый старинный из них — Карлов мост. Дважды до этого строили пражане деревянные мосты через Влтаву, но оба раза их разрушало наводнениями. Наконец при императоре Карле IV, правившем страной с 1346 по 1378 год и прославившемся как покровитель наук и искусств, были воздвигнуты каменный мост, соединявший Старый и Малый город, и Староместская мостовая башня. Строительство длилось почти полвека и было завершено лишь в начале XV столетия, после смерти Карла. Длина моста составила 520 метров, он держался на 16 опорах.
Многое повидал Каменный мост, который впоследствии стали называть Карловым — по имени Карла IV. В 1393 году король Вацлав IV приказал сбросить с недостроенного еще моста пражского архиепископа Яна Непомука, отказавшегося открыть ему тайну исповеди его супруги — королевы Иоанны, признавшейся священнослужителю в любви к одному дворянину.
Архиепископу связали руки и ноги и сбросили в пучину вод. Когда он ушел на дно, над местом его гибели внезапно вспыхнули пять звезд. Это указывало на святость Непомука. Впоследствии его официально причислили к лику святых, а мост ныне украшает статуя Яна Непомука и барельеф с изображением сцены его казни. На месте же, где он был сброшен в воду, в каменные перила вделаны пять металлических звезд. Кстати, есть поверье, что, если приложить руку к барельефу или дотронуться до медного креста у статуи убиенного архиепископа и при этом загадать желание, то оно сбудется. Между прочим, этот святой с давних времен считается в Чехии покровителем влюбленных. Недаром на мосту часто можно увидеть целующиеся парочки. А в старой песне поется:
Под плеск реки,
На старом мосту
Поцелуй принесет нам счастье...
Есть у Карлова моста и другие мистические свойства. Так, в 1526 году, в начале правления Фердинанда Габсбурга, на мост приходили ночью пражские прорицатели. Они находили укромное местечко и устраивались там на ночлег. Во сне, говорит предание, им являлось будущее...
Рассказывали об одном предсказателе, увидевшем во сне на мосту мешок с сокровищами. Лежал он будто бы на дне реки у одной из опор моста. Наутро человек принялся нырять под мостом в поисках клада и был едва не арестован как вражеский лазутчик — Прагу тогда осаждали шведы. Стражники попытались его схватить, но он сумел уплыть на лодке вместе с мешком, и больше его никто никогда не видел...
В середине позапрошлого столетия он пользовался популярностью у воров-карманников, стекавшихся в чешскую столицу со всей Европы. Перед тем как приступить к своей «работе» — обчищать карманы простаков, они приходили на площадь перед Карловым мостом и, поочередно поворачиваясь к костелам — святого Франциска и святого Сальватора, произносили заклинание: «Пусть сегодня весело гуляет сквознячок в карманах жирных олухов... Да будет мне удача!» После этого следовало кинуть на счастье монетку так, чтобы она звякнула о стену Староместской башни, и совершить ритуальную прогулку по так называемой Королевской дороге — от Пороховой башни по Староместской площади и Карлову мосту до Пражского града. Согласно воровскому поверью, это обеспечивало фарт. После удачных выходов «на дело» обязательно нужно было часть «выручки» отдать «папаше Карлу» — бросить в реку с Карлова моста часть монет из украденного кошелька.
В наши дни бытует поверье, что, если перейти Карлов мост, то можно из бедного стать богатым или излечиться от болезни. А кто говорит, что по мосту можно попасть в другое измерение. И будто бы тут не раз исчезали люди...
Мистические легенды ходят и о других пражских мостах. В конце позапрошлого столетия путевой обходчик нашел на Железнодорожном мосту отрезанную голову, принадлежавшую молодой девушке. Он обратился в полицию, но когда полицейские прибыли на место происшествия, оказалось, что страшная находка исчезла. После тщательного допроса с пристрастием рабочего отпустили, посоветовав не злоупотреблять сливовицей — решили, что чертовщина померещилась ему с пьяных глаз.
Однако неделю спустя обходчик вновь прибежал в полицию с вестью, что видел на шпалах голову уже другой девушки, а также кровь на рельсах. Разумеется, никакой головы и никаких кровавых потеков на рельсах и в помине не было. Изрядно помяв рабочему бока, полицейские отправили его в сумасшедший дом. Там кто-то из товарищей по несчастью высказал предположение, что Железнодорожный мост требует от обходчика жертвоприношений. Ему посоветовали по утрам класть на рельсы какое-нибудь дохлое животное — кошку, собаку или птицу. Выйдя из лечебницы для умалишенных, бедолага последовал совету, и жуткие видения его больше не посещали...
Во многих городах существуют так называемые «мосты самоубийц». Жутковатые слухи ходят и о пражском мосте под названием Железная лавка. В начале 70-х годов XIX века он завоевал славу «моста самоубийц». Проходящих по мосту людей нередко обуревало желание вскочить на перила и броситься в воду вниз головой. Некоторые подчинялись этому необъяснимому порыву и тонули.
Власти стали выставлять на мосту полицейский наряд, чтобы удержать потенциальных самоубийц от необдуманного шага. Но это мало помогало: прохожие все равно бросались с моста.
Неясно, откуда пошли слухи, что мост «недоволен» своим названием. Так или иначе, один бродяга подсказал выход: в документах оставить прежнее название, а на словах именовать мост как-нибудь по-другому. С тех пор родилось поверье: если вступаешь на мост, обратись к нему с ласковыми словами, тогда спокойно перейдешь на ту сторону. Во всяком случае, волна самоубийств прекратилась.
Славу «мостов самоубийц» прочно завоевали и лондонские мосты через Темзу. Вот что пишет Питер Акройд в книге «Темза — священная река»:
«В районе лондонских доков недалеко от церкви Св. Петра близ Олд-Гравел-лейн был разводной мост, который из-за самоубийств окрестили «мостом вздохов». Кроме чистой силы примера трудно найти явную причину для столь высокой частоты самоубийств у этого моста.
Мост Ватерлоо, открывшийся летом 1817 года, называли «утесом влюбленных», «аркой самоубийц», «мостом вздохов» и «мостом печали». Временами он был довольно-таки уединенным местом; пошлина размером в пенс, взимавшаяся на каждом из концов моста, останавливала многих пешеходов. В середине XIX века за год в среднем здесь кончало с собой тридцать человек. Ближе к концу столетия у моста стояла наготове специальная лодка со шкивом для каната на корме. Это была необходимая мера предосторожности, ибо самоубийца, сопротивляясь, мог стащить спасателя в воду. Впоследствии лодку сменил плавучий полицейский участок.
Высказывалась мысль, что в самой атмосфере близ моста Ватерлоо есть нечто, подталкивающее человека к самоубийству. В 1827 году сюда под вечер пришел немецкий поэт Генрих Гейне; позднее он вспоминал «черную тоску, которая однажды напала на меня, когда в сумерки я стоял на мосту Ватерлоо и смотрел на Темзу... На память мне приходили печальнейшие из историй». Это — свидетельство о темной, недоброй силе Темзы. Гейне продолжал: «Меня охватила такая душевная боль, что из глаз полились жаркие слезы. Упав в Темзу, они поплыли в могучее море, которое уже поглотило великие потоки людских слез и осталось к ним совершенно равнодушным».
Речные самоубийства и в особенности мост Ватерлоо завораживали и Чарльза Диккенса. В очерке 1860 года «Ночные прогулки» из книги «Путешественник не по торговым делам» он так описывает Темзу у этого моста: «...Река была страшной, дома на берегу были окутаны черным саваном, и казалось, что отраженные огни исходят из глубины вод, словно призраки самоубийц держат их, указывая место, где они утонули. Луна и тучи беспокойно метались по небу, точно человек с нечистой совестью на своем смятом ложе, и чудилось, что сам необъятный Лондон своей тяжелой тенью навис над рекой». Река, в сознании Диккенса была неразрывно связана с мыслью о смерти.
Интересно, что его старший сын тоже был заинтригован причинами и числом самоубийств на Темзе. Он расспрашивал сборщиков пошлин на мосту Ватерлоо, хорошо разбиравшихся в этом вопросе. Вот здесь самое лучшее место! А если прыгать с середины пролета, разобьешься, а не утонешь, бедняга, вот что с тобой будет... Но если ты прыгнешь вот тут, сбоку, то попадешь прямо в поток под пролетом... Надо смотреть, где прыгаешь».
Бруклинский мост в Нью-Йорке через Ист-Ривер был построен в 1883 году. Между тем у местных индейцев-алгонкинов существовала такая легенда. Мол, на дне реки, что позднее получила европейское название Ист-Ривер (Восточная река), лежит камень, похожий на голову огромного змея, способный пожирать живое... Аборигены приносили ему кровавые жертвы.
Прежде валун, который так и звали — Голова Великого Змея, — выступал из воды. Но приход белых людей якобы потревожил его, и он ушел под воду. Однако продолжал требовать жертв, и алгонкины, чтобы умилостивить его, тайком бросали по ночам в воду связанных людей и животных.
А в XIX веке прямо над камнем построили Бруклинский мост. Это помешало приносить ему жертвы, и тогда камень стал брать их сам. Люди, проплывавшие в лодках под мостом, иногда тонули при загадочных обстоятельствах, и тогда поговаривали, что это камень собирает свою кровавую жатву.
Позднее у нью-йоркских гангстеров вошло в обычай сбрасывать неугодных с Бруклинского моста в Ист-Ривер. После совершения злодеяния они традиционно прямо на мосту распивали бутылку виски, но при этом непременно оставляли ее недопитой и швыряли с моста, приговаривая: «Камень «головы Великой змеи», жратву : ты уже получил, а теперь промочи глотку».
Сегодня на мосту время от времени собираются группы так называемых «детей Брука». Они поют песни, гимны, творят какие-то обряды, посвященные Бруклинскому мосту. А порой пытаются броситься вниз. Сколько людей упало в свое время с Бруклинского моста и сгинуло в водах Ист-Ривер, сколько покончило здесь самоубийством — сосчитать не так-то просто. Говорят, зафиксирован лишь каждый пятый случай...
Вадим Бурлак в книге «Неизвестный Нью-Йорк» проводит аналогию между Бруклинским и Литейным мостом в Санкт-Петербурге. Жутковатые предания о них удивительно похожи.
Строительство Литейного началось в 70-х годах XIX века. В народе его прозвали «суровый великан». Дело в том, что возведение моста было связано с рядом трагических событий.
Вечером 16 сентября 1876 года кессон, где находились двадцать восемь строителей, затопило полужидким грунтом. Большинство их оказалось похороненными заживо. Лишь пять тел удалось поднять на поверхность.
Год спустя, тоже в сентябре, на стройке раздался взрыв. Погибло не менее сорока человек. Причину взрыва установить не удалось.
Оказалось, когда-то на месте Литейного стоял «мост-оборотень». В ночь Красной луны под ним возникал черный водоворот, поглощающий свет звезд и затягивающий в себя случайных прохожих. И оттуда «вылазила всяка нечисть», которая «поганые рожи корчит да срамные слова кричит».
Кроме того, «оборотень» иногда окутывался густым туманом, и вступивший на него в этот момент пешеход оказывался в совершенно ином измерении. Не все возвращались назад.
Во времена императрицы Анны Иоанновны по приказу ее фаворита Бирона в опору моста замуровали какую-то ведьму. И с тех пор туда устремлялись самоубийцы со всего Петербурга. Когда они бросались в воду, слышался зловещий хохот мертвой колдуньи.
Но, по словам знающих людей, все несчастья происходили по вине кровавого валуна Атакана. Обитающее здесь племя поклонялось этому камню и приносило ему человеческие жертвы. Они убивали пленных, захваченных во время набегов, и их кровью окропляли Атакан. Однако камень требовал все новых и новых жертв. Тогда люди стали молить реку Неву, чтобы она избавила их от кровавого божества. Река вняла мольбам древнего племени — изменила русло и смыла ужасный валун. Так и по сей день покоится он на дне реки, время от времени собирая кровавую дань.
Порой у Литейного моста появляются люди, которые тайком бросают в воду монеты и выплескивают красное вино. Так они надеются умилостивить Атакан — камень-убийцу.
Еще один питерский «мост самоубийц» расположен в районе Боровского моста через Обводный канал. Прохожие здесь нередко испытывают необъяснимое желание приблизиться, перелезть через ограждение и броситься вниз... Говорят, что раз в 10 лет там наступает пик самоубийств. Так, за 1923 год в канал с Боровского моста бросилось 89 человек. В живых остался только один. И он никак не смог объяснить причину, по которой решил свести счеты с жизнью...
Этой историей заинтересовался психиатр Ефимсон. Он разыскал археолога Гвоздицкого, который поведал ему, что зимой 1923 года во время прокладки теплотрассы рабочие наткнулись на сооружение из выложенных кругом гранитных плит, покрытых загадочными письменами. Под плитами лежали человеческие останки. По мнению Гвоздицкого, это было капище древних скандинавов. По-видимому, те приносили в жертву людей.
10 лет спустя на Боровском мосту вновь был зафиксирован всплеск самоубийств. За 1933 год здесь имело место 107 случаев суицида. Следующий пик пришелся на 1943 год...
Ефимсон продолжат следить за событиями и обнаружил в архивах средневековую хронику Эрика Абосского, описывавшую следующее. В 1300 году сюда пришли шведы, и их предводитель маршал Торкель основал в устье Охты крепость Ландскрону. Шведские солдаты жестоко обращались с местным населением — карельскими племенами, обитавшими на реках Кеме (ныне Фонтанка) и Сутилла (ныне Волковка). Стремясь искоренить языческую веру, они разрушали культовые святилища аборигенов. И были прокляты старым колдуном. Жреца убили, но воины продолжали бояться проклятия. Наконец к маршалу явился человек из местных, который предложил ему за плату это проклятие снять. Торкель дал согласие. Ночью пять молодых карелок были принесены в жертву на месте разрушенного капища. Их останки погребли в центре круга, вместе с трупом колдуна, и придавили У сверху плитами. После этого шаман, взявшийся снять проклятие, провел ритуал «запечатывания» духа колдуна. Рабочие же, прокладывавшие теплотрассу, по незнанию выпустили его наружу...
Кстати, из плит святилища изготовили поребрики для обрамления Лиговского проспекта. Так что все это никак не может благоприятно воздействовать на людей...
Их не счесть — этих мест, которые «подпитывают» людей энергетикой или отнимают ее; мест, которые считаются «святыми» или «нечистыми», «проклятыми»; мест, где с людьми приключаются непонятные вещи и где, казалось бы, приоткрываются ворота в иную реальность... Нам, жителям мегаполисов, не избегнуть их таинственной силы...