На рассвете 22 июня 1941 года после массированного применения артиллерийского огня и военно-воздушных сил германские армии начали широкомасштабные боевые действия на Восточном фронте. В наступающих порядках частей вермахта продвигались мобильные группы фронтовой разведки абвера с главной задачей захвата разведывательной документации.
Вот как, со ссылкой на своего коллегу, описывает О. Райле захват в городе Бресте здания местного НКВД: «Когда мы вошли в здание и произвели осмотр, то нашли все так, как если бы служащие учреждения только покинули свою контору. Письменные столы, сейфы, стулья — все стояло на своих местах. Междугородняя телефонная связь не была отключена. Телефонные штекеры еще воткнуты в коммутационные гнезда, и коммутаторные лампочки продолжали гореть. Служащие учреждения бежали сломя голову.
Поэтому в сейфах, вскрытых автогенами, мы, сверх ожидания, обнаружили множество секретного материала. Наше коммандо (группа фронтовой разведки) работало почти неделю, чтобы изъять и просмотреть все документы, найденные в НКВД...
Затем из изъятой секретной документации выяснились имена и адреса ведомых брест-литовским органом НКВД информаторов и агентов».
Из приведенного примера, а также из известных обстоятельств захвата немцами Смоленского архива областного комитета ВКП(б), штабов ВВС Западного ОВО, 19-й армии и других видно, что добычей многочисленных команд фронтовой разведки абвера стали большие массивы секретной советской документации, ущерб от утраты которых в условиях начавшейся войны был огромен. Германской разведывательной службе стали известны те сведения, которые она никогда бы не получила от использования различных технических средств и даже от самой квалифицированной агентуры.
Мобильные группы численностью около 10 человек, попадая в наступающих порядках в советские города, стремились как можно быстрее оказаться в местах расположения спецслужб и органов военного управления. Неоднократно возникали ситуации, когда на подступах к городам ведутся бои, а в их центре группы фронтовой разведки уже обследуют покинутые советские учреждения. По воспоминаниям О. Райле, для перевозки трофейной советской документации в штаб «Валли» требовались целые автомобильные колонны, а счет трофейных секретных документов велся на центнеры.
В рамках реализации плана германского командования по внесению дезорганизации в работу советских штабов, государственных и партийных учреждений многочисленным разведывательно-диверсионным группам германской разведки, заблаговременно заброшенным на территорию СССР, было приказано, где только возможно, нарушать связь между органами военного управления. Нападениям подвергались линии связи, коммуникационные центры и другие объекты военной инфраструктуры. Это привело к значительному осложнению системы управления советскими войсками. В мемуарной литературе и в официальных советских документах описываются многочисленные случаи утраты связи между органами военного управления и подчиненными им войсками. В совокупности с другими причинами это привело к катастрофическим результатам приграничных сражений.
Так, например, высокую эффективность диверсионных групп на начальном этапе Великой Отечественной войны продемонстрировали диверсанты абвера из 8-й роты 800-го полка «Бранденбург» под командованием обер-лейтенанта Кнаака. 26 июня 1941 года группа из нескольких десятков переодетых в советскую форму германских солдат стремительным броском после скоротечного боя захватила два подготовленных к взрыву моста через Западную Двину. Эта акция, несмотря на ее локальный характер, обеспечила 56-му моторизованному корпусу под командованием Эриха фон Манштейна серьезное оперативно-тактическое преимущество. Через час после захвата мостов подошедшие части 8-й танковой дивизии вермахта захватили город Двинск (Даугавпилс), серьезно осложнив обстановку на большом участке Северо-Западного фронта.
За несколько месяцев до нападения на СССР абверштелле «Кёнигсберг» приступает к созданию на территории Восточной Пруссии первых разведывательно-диверсионных школ, призванных обеспечить шпионскими кадрами абверкоманды и абвергруппы, действующие на северном участке Восточного фронта.
Первой была сформирована школа в местечке Гросс-Мишен (в настоящее время пос. Кузнецкое недалеко от Рябиновки в Калининградской области). В первый поток курсантов школы входили навербованные по всей Европе представители белоэмигрантских, украинских, белорусских, литовских, латышских националистических организаций. Предполагалось, что школа будет готовить агентов-радистов. План обучения включал в себя изучение структуры частей и соединений Красной армии, военной топографии, основ вербовочной работы, способов визуальной разведки и т.д. До своего закрытия осенью 1941 года школа успела подготовить несколько десятков агентов, заброшенных на советскую территорию через абвергруппу-111, действовавшую против войск Ленинградского фронта.
Крупнейшая разведывательная школа абвера в Варшаве также была сформирована при непосредственном участии АНСТ «Варшава» и некоторое время в строевом отношении подчинялась абверштелле «Кёнигсберг». По оперативным вопросам школа находилась в прямом подчинении Штаба Валли — головного органа военной разведки Германии на Восточном фронте. Первым начальником Варшавской школы был назначен бывший сотрудник реферата IX ACT «Кёнигсберг» майор Моос (Мар- виц), до этого назначения исполнявший обязанности заместителя начальника школы в Гросс-Мишен (май—август 1941 года).
Зимой 1942 года для предварительной подготовки агентуры из числа советских военнопленных в местечке Бальга был создан филиал Варшавской школы абвера. Школа была расположена в постройках бывшего «Гостевого дома», предназначенного для предоставления ночлега путешествующим к рыцарскому замку группам Гитлерюгенда.
Постоянный штат школы был сформирован на базе ликвидированной тогда же школы Гросс-Мишен. Начальником был назначен ротмистр Адольф Браунек (Броницкий) — еще один пример использования «старых кадров» германской разведки. По некоторым данным, ротмистр Браунек еще в годы Первой мировой войны проходил службу в органах разведки отдела ЗБ. Несмотря на свой преклонный возраст, Браунек с 1939 по 1942 год последовательно исполнял обязанности начальников школ в Гросс-Мишене, Бальге, некоторое время служил заместителем начальника Варшавской школы.
Для более качественной разведывательной подготовки выпускники школы «Бальга» направлялись в Варшавскую школу, после чего значительная их часть поступала в распоряжение абвергруппы-104.
В связи с передислокацией Варшавской школы в Восточную Пруссию в августе 1943 года школа на Бальге была расформирована, а через год ее помещения были переданы для использования штатом Нойкуренской разведывательной школы.
Стандартная для всех школ абвера программа обучения предусматривала сочетание теоретических знаний и практических навыков разведывательной деятельности. В зависимости от направленности использования агентуры в тылах Красной армии строились учебные программы. Так, например, подготовка «агентов-ходоков» предусматривала углубленное изучение военной топографии, способов получения информации визуальным наблюдением, спортивную подготовку. Обучение агентов-радистов требовало дополнительных временных затрат, связанных с привитием прочных практических навыков поддержания радиосвязи с Центром и т.д.
Время обучения в разведшколах напрямую зависело от специализации агентуры, предназначенной к заброске в тыл Красной армии. Для подготовки агентов-разведчиков ближнего тыла были разработаны учебные программы, рассчитанные на срок от 2 недель до 1 месяца, дальнего тыла — до полугода. В общую программу входили такие дисциплины, как военная топография, организация частей и соединений РККА, служба штабов, тактика. К специальной разведывательной подготовке относились: вербовочная работа, способы получения информации путем опросов, наблюдения, методика деятельности советских органов безопасности, легализация и т.д.
Во избежание потенциальных предпосылок к расшифровке будущих разведчиков в разведывательных и диверсионных школах абвера действовали уставы Красной армии, в числе прочего предусматривавшие форму обращения «товарищ». В среде курсантов разведшкол контрразведывательными подразделениями насаждалась внутренняя агентура, призванная выявлять неблагонадежных сотрудников, освещать обстановку в коллективе, устанавливать советских разведчиков.
Среди курсантов разведшкол абвера помимо пропагандистских и антисоветских материалов распространялись различного рода «памятки», призванные упрочить усвоенные ранее знания и навыки. Например, щирокое хождение имела брошюра под названием «Размышления разведчика», в которой содержались советы и рекомендации примерно такого рода:
«Запомни раз и навсегда, что отныне ты воин тайного фронта, что на твоем пути будут одни трудности и преграды, которые ты должен умело и эффективно преодолевать. Забудь свое прошлое. В основе твоей жизни лежит легенда. Твоя работа требует от тебя силы воли и твердого характера, а поэтому, не откладывая, берись за устранение своих уязвимых сторон. Важное значение в твоем деле может иметь случай, поэтому никогда не упускай удачного случая. Возьми для себя за правило не выделяться из окружающей среды, подстраиваться под массу... Не вербуй себе в помощников неразвитых людей. Но в то же время не забывай, что под глупой физиономией может скрываться золотой человек. Никогда не назначай встречи в одном и том же месте, в одно и то же время. Если ты хочешь что-либо узнать о постороннем, говори с собеседником так, чтобы не чувствовалось твоих наводящих вопросов. Если ты хочешь чем-то поделиться, подумай: “Я это скажу через пять минут». Но по прошествии этого срока ты убедишься, что у тебя пропало желание откровенничать...”
С началом военных действий во всей системе абвера изменилась система комплектования его учебных заведений. Основным поставщиком кадров выступили многочисленные лагеря советских военнопленных, в которых сотрудники военной разведки на регулярной основе организовали массовую вербовочную работу.
В Восточной Пруссии в первые месяцы войны было создано около сорока лагерей, по составу содержащихся там военнопленных разделенных на офицерские (Офлаг, Offizierslager) и постоянные (Шталаг, Stammannschaftslager). В крупнейших лагерях, таких как Шталаг-1А (мест. Родиттен, пос. Нагорное, Багратионовского района), Шталаг-1Б (Хоенштайн, Кроликово, РП), Офлаг-52 (1Д) (Шталлупенен, г. Нестеров) и других, начались массовые вербовки советских военнопленных. Работу проводили штатные сотрудники отделов За (контрразведывательных) администрации лагерей, замыкавшихся по оперативным вопросам на реферат 3 Кгф абверштелле «Кёнигсберг».
С лета 1941 года при данном реферате начались «научноисследовательские» работы этнографического характера по изучению отдельных национальных контингентов военнопленных. Капитан Рождорф вместе с бывшим директором кёнигсбергской гимназии Домбровским в ходе посещения лагерей военнопленных выбирали представителей отдельных национальностей и народностей СССР для опросов. Отобранных военнопленных группами по 5—6 человек фотографировали, делали антропологические изменения, после чего опрашивали по вопросам быта, культуры, языковых особенностей и т.д. Результаты таких «исследований» в виде методических рекомендаций по вербовочной работе направлялись во все фронтовые органы разведки и разведшколы.
В первые месяцы после начала боевых действий основным направлением работы оставшихся в Кёнигсберге сотрудников ACT было получение информации путем допросов военнопленных советских командиров. После понесенных советскими войсками поражений в Прибалтике они в большом количестве содержались в созданных в Восточной Пруссии лагерях.
Некоторые из пленных советских офицеров достаточно высокого ранга, содержавшихся в лагерях 1-го военного округа, встали на путь предательства и пошли в услужение к врагу. Например, генерал-майор Ф.И. Трухин, до плена исполнявший обязанности начальника штаба Северо-Западного фронта, находясь в Офлаге 52 (1Д), дал свое согласие на участие в антисоветской деятельности. Впоследствии, являясь ближайшим помощником генерала А.А. Власова, он стал начальником штаба Вооруженных сил Комитета освобождения народов России. Генерал-майор И.А. Благовещенский, бывший начальник Либавского училища ПВО ВМФ СССР, содержавшийся после пленения в Тильзитском лагере, позже вступил в РОА, где занял должность руководителя идеологической группы Управления пропаганды.
Кроме разведывательных и разведывательно-диверсионных школ на территории Восточной Пруссии действовал целый ряд объектов абвера, специализировавшихся на получении информации по отдельным проблемам. Так, с 1941 года в мест. Морицфельде (недалеко от Инстербурга) некоторое время функционировал пункт обработки разведывательных данных «Восток» (Auswertestelle Ost). Сотрудники пункта, специализировавшиеся на получении информации по советским ВВС, занимались допросами советских летчиков. Руководил пунктом подполковник Холтерс, имевший большой опыт общения с высокопоставленными военнопленными. Известно, например, что он принимал участие в допросах Якова Джугашвили, попавшего в немецкий плен в июле 1941 года.
Всего в лагере размещалось около 150 военнопленных. Все они имели отношение к авиации: летчики, штурманы, стрелки-радисты. Вот как описывает в своих послевоенных воспоминаниях бывший узник лагеря Б.В. Веселовский, до пленения командир звена 283-го истребительного полка: «Загадочным был этот лагерь. Частенько в штаб вызывали кого-либо, и там подолгу велся с ним разговор. Несколько раз со мной беседовал подполковник Холтерс. Не допрашивал, а именно беседовал... Некоторых пленных куда-то увозили. Через несколько дней они вновь появлялись. В лагере в отдельном флигеле жил пленный генерал авиации Александр Алексеевич Белишев... Немцы всячески склоняли Белишева перейти к ним на службу, но он на предательство не пошел...»
Большую помощь в опросах и вербовке советских летчиков Холтерсу оказывали его заместители обер-лейтенанты Геллер и Йодль. В обработке полученных путем допросов сведений был также задействован ряд бывших офицеров Красной армии: командир 503-го штурмового авиаполка подполковник Б.А. Пи- венштейн, капитаны К. Арзамасцев, А. Никулин.
По прошествии некоторого времени по инициативе подполковника Холтерса на базе бывшего пункта началось формирование 1-й восточной эскадрильи люфтваффе из бывших советских летчиков, изменивших воинскому долгу.
Крупными «приобретениями» Холтерса стали вербовки двух Героев Советского Союза — старшего лейтенанта ВВС РККА Бронислава Романовича Антилевского, бывшего заместителя командира эскадрильи 20-го истребительного полка, и капитана Семена Трофимовича Бычкова, заместителя командира 482-го истребительного полка. После соответствующей обработки Антилевский и Бычков стали не только ведущими летчиками эскадрильи, но и активными участниками антисоветской пропаганды.
В городе Летцене на базе местного лагеря военнопленных в 1941 году был создан специализированный «опросный центр», в котором на плановой основе производились допросы советских командиров среднего и высокого ранга. Некоторая их часть после соответствующей «обработки» перешла на службу к врагу. Вот только короткий перечень бывших командиров Красной армии, прошедших через опросный лагерь в Летцене и изменивших своему воинскому долгу:
— бригадный комиссар РККА Георгий Николаевич Жиленков, бывший член Военного совета 32-й армии Западного фронта;
— полковник Василий Григорьевич Киселев, бывший начальник штаба 20-й стрелковой дивизии НКВД;
— старший лейтенант госбезопасности НКВД СССР (примерно соответствует званию майора в РККА) Константин Федорович Поваров, бывший начальник отделения контрразведки особого отдела 8-й армии Волховского фронта;
— полковник Сергей Кузьмич Буняченко, бывший командир 389-й стрелковой дивизии;
— подполковник Вячеслав Павлович Артемьев, бывший командир 46-го кавалерийского полка;
— подполковник Василий Алексеевич Кардаков, бывший помощник начальника Томского артиллерийского училища.
Множество операций абвера во время войны начиналось на территории Восточной Пруссии, из числа которых наиболее известной является успешная работа в советском тылу некоего Богатова (Богачева). Эта операция интересна тем, что позволяет оценить эффективность работы германской разведки по влиянию на исход крупнейшей наступательной операции Красной армии весной 1942 года.
Известно, что после успешного контрнаступления зимой 1941 года 33-й армии на наро-фоминском направлении для закрепления оперативного успеха генерал армии Г.К. Жуков отдал приказ о продолжении наступления на Вязьму. Этим было положено начало печально известной Ржевско-Вяземской наступательной операции, приведшей советские войска к огромным потерям в живой силе и технике.
В результате успешных контратакующих действий германских войск измотанные в предыдущих боях дивизии 33-й армии под командованием генерал-лейтенанта М.Г. Ефремова оказались в кольце окружения. Предпринятые попытки деблокировать окруженную группировку успеха не принесли. Началась медленная агония, окончившаяся в апреле 1942 года гибелью практически всех главных сил (113, 160, 338, 329-я стрелковые дивизии) армии.
Для внесения дезорганизации в систему управления окруженной группировкой германской разведкой была спланирована операция по уничтожению командующего армией М.Г. Ефремова. По замыслу организаторов, особую роль должен был сыграть агент абвера Богатов (Богачев). О нем известно, что во время оборонительных боев в составе 160-й стрелковой дивизии майор Богатов добровольно перешел на сторону врага и позже был завербован в качестве агента германской разведки. Его индивидуальная подготовка для действий по установлению места дислокации штаба 33-й армии проходила в одной из разведывательных школ на территории Восточной Пруссии, куда он был в срочном порядке направлен на самолете. После завершения подготовки Богатов был переброшен в район действий окруженной армии. Ему удалось установить местонахождение генерала М.Г. Ефремова, сведения о котором он передал по рации своим немецким хозяевам. Под угрозой пленения верный своему воинскому долгу командующий армией покончил с собой.
В ноябре 1943 года в город Нойкурен (г. Пионерский Калининградской области) было передислоцировано женское отделение Варшавской разведшколы, предназначенное для подготовки квалифицированных радистов. Предполагалось, что женщинам-агентам вместе с их спутниками будет легче легализовываться в советских тылах под видом семейных пар. После завершения обучения выпускницы направлялись в Варшаву для дополнительной подготовки в составе небольших групп. На этом этапе большое внимание уделялось разработке легенды, подготовке документации, дополнительной проверке агентов, предназначенных к выброске за линию фронта.
Первой начальницей школы была назначена некая Наталья Александровна Берг (Попова), официально являвшаяся офицером РОА. До этого назначения она руководила женским отделением в Варшавской школе.
Для более качественной подготовки шпионских кадров по инициативе майора Бауна — начальника 1-го отдела штаба «Валли» — в ноябре 1943 года в местечке Нидерзее была создана новая школа. Обучающие программы предусматривали подготовку резидентов-радистов. Предполагалось, что после легализации в советском тылу они будут самостоятельно вербовать агентуру из числа местных жителей, а получаемую информацию передавать непосредственно в Штаб «Валли» по радио. Соответственно, время подготовки курсантов школы возросло до полугода. При школе «Нидерзее» действовало два филиала по подготовке специализированных групп агентов.
За более чем двадцатилетнюю историю своего существования абверштелле «Кёнигсберг» знал взлеты и падения, успехи и поражения. С началом военной кампании на Востоке его значение как руководящего и организующего центра германской военной разведки заметно снизилось. В первую очередь это было связано с созданием под Варшавой штаба «Валли» — головного органа абвера на Восточном фронте, призванного осуществлять практическое руководство всеми абвергруппами и абверкомандами и координацию их деятельности. В сферу компетенции абверштелле в новых условиях входила работа по организации контрразведывательного режима в дислоцированных на территории 1-го военного округа частей и соединений вермахта и работа в лагерях военнопленных. На завершающем этапе войны, по мере продвижения советских войск к Германии, Восточная Пруссия превратилась в своеобразный перевалочный пункт множества отступающих разведывательных и контрразведывательных групп и команд. В условиях относительно кратковременного пребывания здесь они уже не могли проводить свою работу в требующемся объеме. С этого времени и начинается постепенная деградация некогда могущественной военной разведки Третьего рейха.