Основание Новодевичьего монастыря связано со Смоленской иконой Божьей Матери (Одигитрии), которая по преданию была написана апостолом и евангелистом Лукой. Сначала икона находилась в Иерусалиме, затем в Константинополе, а потом ее принесли на Русь. Но сведения о времени появления образа Одигитрии в земле Русской самые различные.
Одни исследователи считают, что этим образом греческий император Константин Багрянородный благословил дочь свою на брак с черниговским князем Всеволодом Ярославичем. Но как мог он, живя в Х в. и будучи современником святой равноапостольной княгини Ольги, благословить праправнука ее? По другой версии чудотворную икону привезла на Русь греческая царевна Анна — супруга великого равноапостольного князя Владимира. Впоследствии икона по наследству досталась удельному князю Смоленскому Владимиру Мономаху, который будто бы перенес ее в Смоленск и поставил в Успенском соборе, устроенном в 1103 г. (это версия в наукой тоже не подтверждается). Но с того времени чудотворный образ стал называться Смоленской иконой Божьей Матери.
В 1237 г. хан Батый, разоряя Русь, подступил к Смоленску, но жители ничего не знали о внезапном нападении врага и не были готовы к защите города. И тогда сама Одигитрия стала необоримым воеводой беззащитного Смоленска.
«Однажды ночью в соборном храме церковный сторож услышал от Пресвятой Богородицы повеление объявить смоленскому воину Меркурию: „Меркурий, выходи в броне воинской, ибо тебя зовет Владычица Небесная“.
Меркурий пришел в храм, пал перед Смоленской иконой Божьей Матери на колени и услышал от Нее: „Угодник Мой Меркурий! Посылаю тебя оградить дом Мой. Властитель ордынский втайне хочет в нынешнюю ночь напасть на город Мой со всею своею ратью и с богатырем своим, на силу которого возлагают свои надежды, чтобы опустошить город. Но Я умолила Сына и Бога Моего о доме Моем, да не предаст его в работу вражескую. Иди навстречу врагу втайне от народа, святителя и князя, не знающих о нападении татар, и силою Христа Бога победишь богатыря. Сама Я буду с тобою, помогая рабу Своему; но вместе с победой ожидает тебя венец мученичества, который прими от Христа“.
Меркурий со слезами поклонился святой иконе до земли и вышел из храма, а потом и из города. Призвав на помощь Пресвятую Богородицу, он пробрался во вражеское войско и убил их богатыря, а потом еще множество врагов. Но, утомившись, он лег отдохнуть, и татары спящему отрубили ему голову. Меркурия погребли в соборной церкви Смоленска, а православная церковь причислила его к лику святых».
В конце XIV в. в южные пределы Русского государства вторглись армии Тамерлана. В 1398 г. великая княгиня Софья Витовтовна (супруга великого князя Московского Василия Дмитриевича) находилась с детьми своими в Смоленске, чтобы увидеться с отцом — великим князем Литовским. При расставании родители благословили ее «иконами, обложенными златом и серебром, чудными зело». Об этом говорится в русских летописях (Троицкой, Архивской и Никоновской), но позднейшие писатели утверждают, что Софья Витовтовна привезла в Москву чудотворную Смоленскую икону Божией Матери. В Москве икону поставили сначала в Благовещенском соборе Кремля — в иконостасе, на левой стороне возле Царских врат. Здесь она стояла до времени правления великого князя Василия Темного.
Существует и еще одна версия, согласно которой, последний смоленский князь — Юрий Святославич, изгнанный Витовтом и искавший спасения у московского государя, привез и свою отечественную святыню. Но смоляне считали эту икону своей драгоценностью и просили великого князя Василия Темного вернуть ее им. В 1456 г. в свите польского короля Казимира в Москву прибыли смоленский епископ Мисаил и многие именитые горожане. И они просили отпустить их святыню назад в Смоленск. Великий князь после долгих совещаний с митрополитом Московским Ионой, духовенством и боярами решил, что нельзя Царицу Небесную держать в плену, и приказал снять с чудотворной иконы список и поставить его в Благовещенском соборе, а сам святой образ отпустить в Смоленск.
Сцена расставания москвичей со Смоленской иконой Божией Матери, прославившейся многими чудесами, была очень трогательной. В церкви Благовещения собралась вся великокняжеская семья, даже маленького княжича Андрея принесли на руках. Сам великий князь «многие слезы пролил». С иконы было сделано множество списков, которые впоследствии тоже прославились как чудотворные. Великий князь проводил Смоленскую икону Божьей Матери до монастыря Саввы Освященного, а по другим сведениям — «до церкви Благовещения на Дорогомилове, два поприща за град».
В 1514 г. великий князь Василий III выступил в поход на литовцев, 110 лет удерживавших Смоленск под своей властью. 1 августа смоляне открыли городские ворота и «с повинной головой» встречали великого князя. В тот же день он молился перед чудотворным образом Пресвятой Богородицы и тогда же дал обет соорудить обитель в честь Ее Смоленского образа. Но текущие государственные дела отвлекали князя от исполнения обета, что сильно тяготило и беспокоило его.
Накануне Казанского похода, боясь наказания Божия за неисполнение обета и понимая, что жизнь его может окончиться в этом опасном предприятии, великий князь составил завещание: «Да коли есми, за Божиею волею достал своей отчизны города Смоленска и земли Смоленские, и яз тогда, обещал поставить на Москве на посаде Девичий монастырь, а в нем храмы во имя Пречистые, да Происхождения Честнаго Креста и иные храмы». И обещал великий князь дать денег на монастырь, «из своих сел дворцовых село или два… да на строение три тысячи рублев денег».
Вернувшись из Казанского похода, князь Василий III приступил к строительству монастыря. В 1525 г. Новодевичий монастырь воздвигли на месте грустного расставания москвичей со святой Смоленской иконой Божьей Матери, т. к. в старину путь на Смоленск проходил по Девичьему полю.
«По преданию название этого места произошло во времена владычества над землей русской монголо-татар, когда будто бы „москвичи приводили туда девиц в дар варварам, а при отдаче их подносили на головах своих монголо-татарским послам молоко и мед в серебряных вызолоченных чашах“. Но Девичье поле было не в одной только Москве; в летописях XVIII в. место под таким названием упоминается под Коломной, такое же было в Херсонской губернии и других местах. Поэтому рассказ о постыдной дани весьма сомнителен; скорее всего, название Девичьего поля произошло от народных игрищ, проводившихся в полях. По сказаниям летописца Нестора, „сходились юноши и девицы на игрища, и там умыкаху жену себе“. А согласно древнему местному преданию, на это поле девицы издавна гоняли коров».
Монастырь был заложен на невысоком взгорке среди окружающей его болотистой низменности, о чем до сих пор напоминают названия близлежащих улиц: Большие и Малые Кочки, Лужнецкие набережная и проезд…
Первой игуменьей Новодевичьей обители была Елена Девочкина, которую старинные письменные святцы причисляли к московским святым. После смерти ее похоронили у апсиды северного придела Смоленского собора, на закладной доске видна надпись: «В лето 1524 г. Князь великий Василий Иванович воздвиже сию пречистую обитель, в ней же храм Пречистой Богородицы Смолоенские и собра инокинь девического чину множество, им же бысть начальница благоверная и благочинная сия схимонахиня Елена Семеновна дочь, зовомая Девочкина и в сей обители преставися с миром в лето 1548…» Рядом с ней впоследствии были погребены ее преемница схимонахиня Домникея и послушница Феофания. Перед их гробницей — каменная плита, вделанная в алтарную стену.
Великий князь Василий Темный и его сын Иван Грозный дали новой обители льготные грамоты и пожертвовали несколько дворцовых сел и деревень. Главным строителем храмов при великом князе Василии Ивановиче называют итальянского мастера Алевиза Нового, который в начале XVI в. построил в Москве еще многие каменные церкви. Ему (по преданию) принадлежит и изящная архитектура соборного храма Новодевичьего монастыря. Смоленский собор был построен из кирпича, а архитектурные детали его (капители, оконные наличники и т. д.) — белокаменные. Из белого камня были выполнены и три резных перспективных портала, из которых западные и северный сохранились до наших дней в своем первоначальном виде. С трех сторон собор был окружен галереей, на которой находились боковые приделы. В XVII в. на их месте были устроены низкие одноглавые декоративные надстройки.
28 июля 1525 г. торжественно, с крестным ходом из кремлевского Благовещенского собора был перевезен список чудотворной Смоленской иконы Божией Матери. Делали пожертвования в монастырь и многие бояре. В августе 1547 г., по случаю рождения царевны Анны, царь Иван Грозный заложил в обители деревянную церковь во имя святых Иоакима и Анны, которую на другой же день и освятили. В ней Иван Грозный крестил, а через 3 года похоронил дочь свою. Впоследствии на месте деревянной церкви стали строить каменную, но на каком-то этапе работы приостановились, церковь долго стояла недостроенной, под конец обветшала и была разобрана.
При царе Федоре Иоанновиче Горнее место в соборном храме монастыря было украшено плащаницей. Много сделал для украшения и обогащения обители Борис Годунов, пожертвовав в нее богатые вклады. Даже Лжедмитрий I оставил о себе память, взяв из монастыря «4000 рублев».
В Смутное время мирные стены Новодевичьей обители, переходившей из рук в руки, служили станом то для защитников Отечества, то для его врагов. Во время осады Москвы в монастыре находилась царевна Ксения Годунова с бывшей ливонской королевой Марией (в инокинях Марфой). После изгнания поляков Новодевичий монастырь, разоренный и сожженный ими, в годы царствования Михаила Федоровича Романова был восстановлен и укреплен. Возвратились в свою обитель насельницы, в Смутное время выведенные во Владимирские монастыри.
Благочестивые русские цари, а также богатые и знатные бояре много содействовали укреплению и украшению обители. Так, накануне праздника Смоленской иконы Божией Матери русские государи останавливались перед монастырем шатрами, слушали в нем обедню, потом обедали с ближайшими боярами, а в обители обильно угощали монашествующих.
Несмотря на понесенные в Смутное время утраты, Новодевичий монастырь быстро обрел прежнюю красоту и достаток. В 1656 г. святую обитель посетил и молился в ней Антиохийский Патриарх Макарий, которого потрясло ее богатство. К этому времени в Новодевичьем монастыре уже было около 3000 икон, множество ценной церковной утвари и богослужебных предметов. Патриарх Макарий отмечал, что нет в миру другого монастыря, который мог бы сравниться с Новодевичьим по богатству.
Много жертвовала для украшения монастыря и царевна Софья, которая в годы своего правления превратила обитель в свою резиденцию и отпускала немало средств на ее строительство. За 8 лет ее царствования в Новодевичьем монастыре были возведены огромная Трапезная палата с Успенской церковью, надвратные церкви, два больших корпуса келий, больница, колокольня и т. д. Известный зодчий XVIII в. В. И. Баженов так отзывался о ней: «Колокольня Ивана Великого достойна зрения, но колокольня Девичья монастыря больше обольстит очи человека, вкус имущего». При царевне Софье были отремонтированы монастырские стены и надстроены башни, в Новодевичьем монастыре хранилось и знамя ее, представлявшее собой, собственно, портрет царевны — с короной на голове, с державой и скипетром в руках. Поясной портрет царевны изображался на груди двуглавого орла, держащего в лапах своих (вместо скипетра и державы) меч и пальмовую ветвь. Над головами орла помещались три короны из двух дуг, образовывавших крест. Такая же корона — и на самой царевне, облаченной в царский сан.
В Отечественную войну 1812 г. в праздник иконы Неопалимая Купина (4 сентября) в монастырь вступили солдаты корпуса маршала Даву (численностью 2000 человек). Маршал занял кельи игуменьи, но не допустил ни насилия, ни грабежа, и даже позволил оставшемуся в монастыре протоиерею совершать богослужения, для чего доставлял вино и муку. В конце сентября в Новодевичий монастырь прибыл Наполеон и, осмотрев его, повелел устроить в нем продовольственную базу для своей армии. Для охраны ее были пробиты дополнительные бойницы для артиллерийских орудий, перед северными воротами устроили бастионы, а южные ворота засыпали землей. Для входа оставить только боковые ворота на северо-восточной стороне и против них построить батарею. По его приказу были взорваны стены церкви Иоанна Предтечи, под соборной и трапезной церквами (как и под другими монастырскими сооружениями) были поставлены ящики и бочонки с порохом, к которым подвели фитили. Перед своим уходом из святой обители французы запалили эти фитили, и все грозило гибелью и монастырю и медлившим уходить монахиням. Но мужественная казначея Сара и еще несколько сестер стали гасить водой фитили и пол, загоревшийся в нескольких кельях. В иконописной мастерской Новодевичьего монастыря впоследствии была написана картина, изображающая это событие, а имена насельниц внесены в памятную книгу героев — участников Отечественной войны 1812 г.
После Октябрьской революции Новодевичий монастырь закрыли (в 1922 г.), а монахинь его разогнали. В устном предании сохранился рассказ, что незадолго до закрытия последняя настоятельница — игуменья Вера — предлагала всем сестрам покинуть обитель и устроиться у родных и знакомых. Некоторые из молодых насельниц вняли ее совету, но старицы остались и были расстреляны большевиками перед входом в Успенский храм. В самом храме в 1926 г. разместилось складское помещение Госхрана, главный иконостас собора и иконостасы приделов были разобраны.
Со временем Новодевичий монастырь был превращен в «Музей эпохи правления царевны Софьи», потом его переименовали в «Музей раскрепощения женщины», а в 1934 г. передали Государственному Историческому музею, и сегодня он является его филиалом. Многое на территории монастыря новая власть перестроила: в бывших монашеских кельях поселились многочисленные семьи, часовня над могилой первой настоятельницы была снесена, храмы закрыты. Обитель лишилась многих своих реликвий и святынь, большая часть которых была передана музею.
Архитектурный ансамбль Новодевичьего монастыря на протяжении 450 лет возводился многими поколениями зодчих, художников и мастеров. Но на своем веку он претерпел и много невежественных «поновлений», когда в монастырских зданиях закладывались старые окна и прорубались новые, кирпичной кладкой закрывались открытые гульбища, ремесленными записями покрывались древние настенные фрески, густой «самоварной» позолотой «глушилась» кружевная резьба по дереву.
Во время Великой Отечественной войны Новодевичий монастырь принял многих людей, потерявших кров. Вдоль стен были выстроены деревянные дома; башни, подвалы монастырских зданий и церквей — все было приспособлено для жилья. Но в военные же годы в монастыре возобновили свою работу Православный богословский институт и Богословско-пастырские курсы. В 1946 г. их перевели в Троице-Сергиеву лавру, и они стали называться Московской духовной академией и семинарией. В 1945 г. был вновь освящен Успенский собор, который почти полвека оставался единственным действующим храмом монастыря.
Еще в середине 1950-х гг. в монастырских башнях и палатах ютились «сторонние жильцы». Дым от труб многочисленных времянок и чугунок коптил древние стены обители, на дворе высились поленницы дров и горы мусора, на веревках сушилось белье. Неудивительно, что от всего этого монастырские строения стали разрушаться, поэтому необходимо было освободить все помещения, чтобы начать реставрацию. Она началась в 1955–1956 гг. в мастерских Всесоюзного производственного научно-реставрационного комбината; при реставрации были приняты самые радикальные меры, чтобы защитить крепостные стены от разрушительного действия атмосферных осадков. Теперь по всему периметру они застланы свинцовым листом, сверху прикрыты плитами мячковского известняка, а здание грандиозного Смоленского собора было заново перекрыто долгостойким медным листом.
В 1994 г. Новодевичий монастырь был возрожден, и в нем начались реставрационные работы. А 10 августа 1995 г. (в день празднования Смоленской иконы Божией Матери) — впервые после нескольких десятилетий — в монастыре Патриах Московский и Всея Руси Алексий II совершил богослужение в сослужении собора архиереев и духовенства Москвы и Московской епархии. Тот день стал поистине всероссийским днем духовного торжества православия.
Однако многие бытовые вопросы оставались тогда в обители нерешенными, например, не было келий, что нарушало нормальное течение монашеской жизни. В 1997 г. музей выделил монастырю «певческий корпус», но для приведения его в должное состояние нужны были большие средства, т. к. корпус не имел никаких коммуникаций и требовал перепланировки помещений. Но с Божьей помощью и благодаря пожертвованию добрых людей и меценатов к августу 1997 г. треть корпуса удалось отремонтировать, а также оборудовать кельи для 18 сестер. Дальнейшим восстановительным работам помешал ураган, обрушившийся на Москву летом 1998 г. Он был такой невиданной силы, что срывал с крыши Успенского собора тяжелые кровельные листы, и они носились по воздуху, как папиросная бумага. Старые деревья (липы, березы, тополя) вырывало из земли с корнями, асфальтом и камнями. Буря снесла массивные кресты со Смоленского собора и крест с колокольни.
На следующий день после катастрофы обитель посетил Патриарх Московский и всея Руси Алексий II. Разрушения в Новодевичьем монастыре вызвали отклик в сердцах многих тысяч благочестивых людей, и не только верующие, но даже люди малоцерковные и инославные вносили свою лепту.
Вскоре после открытия обители в нее стали поступать первые насельницы, которым пришлось восстанавливать обитель почти из руин. К тому же монастырь, славный традициями, должен был восстановить и свою духовную жизнь. Возрождающаяся обитель находится в центре Москвы — на территории Музея, ежедневно принимающего большие группы туристов. Все это создает трудности для уединенной монашеской жизни с ее собственным уставом. Но сестры в этом святом деле уповают на милость Божию, заступничество Пресвятой Богородицы и святых угодников Божиих.