— Сельское хозяйство — душа, главная основа империи. Промышленность — достаток, благополучие населения. Внешняя торговля — изобилие, искусное использование плодов двух первых сфер, — резюмировал Наполеон принципы своей экономической политики.
Мудрое рассуждение в устах человека, никогда не претендовавшего на лавры теоретика в области экономики, но и никогда не отходившего в этой специфической области от требований здравого смысла, от буржуазной концепции добротного ведения дел. Его гений восполнял остальное...
Присущая ему недоверчивость честного управляющего, естественно, заставила его возненавидеть два бедствия, принесенных революцией, — спекулянтов ценными бумагами и бумажные деньги, и он избавил от них собственную администрацию. Столь же непримиримую ненависть внушали ему бесхозяйственность и казнокрадство — оно поразило Бонапарта, когда он принял командование Итальянской армией: «плохо одетые и плохо накормленные» солдаты, военные комиссары, ворующие «нагло и нелепо». Наполеон будет часто напоминать своему окружению, что не даст заманить себя в ту же ловушку: своим падением Директория обязана главным образом дурному управлению финансами. Поэтому, чтобы иметь возможность проводить здоровую политику, он оздоровит финансы.
— Людовик XIV, — говорил Бонапарт, — не разорился бы, если бы умел считать и составлять свой бюджет.
В течение первых лет консулата Наполеону, тем не менее, придется творить чудеса с помощью методов, которые ему не по вкусу, чтобы выбраться из тяжелого финансового положения. Он будет брать взаймы у банков и заложит государственное имущество. Эта авантюра оставит у него дурные воспоминания, и в дальнейшем он на такое не пойдет.
Сколь дерзким был его план борьбы с финансовым банкротством и паникой! И какой успех! Цифры говорят за себя. В конце 1799 года за пятипроцентные государственные облигации дают лишь чуть больше 11 франков, учетные ставки составляют от 3 до 4 процентов в месяц, дефицит достигает 250 миллионов — треть бюджета, а в кассах государства едва насчитывается 167 тысяч франков — остаток аванса, выданного банками несколькими днями раньше... В 1804 году облигации идут по 60 франков, учетные ставки снизились до 4 процентов годовых, а бюджет уравновешен.
Чтобы добиться этого, решения принимались в ошеломляющем темпе. Распродажа национального имущества, выплата старых долгов с помощью рентных купонов, создание Управления прямого налогообложения и Дирекции сведенного налогообложения (косвенных налогов), установление официального курса денежной единицы по отношению к металлическому серебру, жесткая экономия во всех сферах и, наконец, в завершение этого величественного здания, спроектированного тридцатилетним генералом без политического или экономического опыта и вооруженного лишь плодами своих военных побед, учреждение в феврале 1800 года Французского банка.
— Банк принадлежит не только акционерам, но и государству, поскольку оно предоставляет ему привилегию денежной эмиссии... Я хочу, чтобы правительство могло командовать Банком в достаточной мере, но не слишком, — подчеркивал Наполеон.
Эти слова станут законом на 132 года. До 1936 года управляющий Банком и два его заместителя будут назначаться правительством, но принимать решения вместе с 15 членами правления, избранными из числа акционеров, и это гарантировало разумное равновесие между общественными и частными интересами.
Что до самих финансов, их нормальное функционирование будет обеспечено посредством создания двух «противостоящих друг другу» министерств.
— Мой бюджет всегда преследует цель развязать войну между министром финансов и министром казначейства, — любил-пошутить император. — Один из них говорит мне: я обещаю выдать столько-то, мы должны получить столько-то. Другой: мы получили лишь столько-то. В их противостоянии моя безопасность.
Двумя «братьями-врагами» станут два исключительно талантливых государственных мужа: Годен, по словам Наполеона, «цельный человек, крепость, неприступная для коррупции... с четкими идеями, в высшей степени порядочный», он будет министром финансов с 1799 по 1814 год, и Молльен, министр казначейства с 1806 по 1815 год, «один из лучших финансистов Европы», опять-таки по характеристике Наполеона.
Для человека, знающего цену цифрам и статистике, анализ бюджета — отличное занятие. Годен оставил нам рассказ о том, как однажды ночью, с 8 часов вечера и до утренней зари, Наполеон вместе с ним изучал «счета нации» — главу за главой, статью за статьей. Надо думать, для министра финансов, призванного наполнить государственную казну, задача была не из приятных, ибо император и слышать не хотел о чудотворных решениях, предлагавшихся специалистами, финансистами и банкирами, теми, кого он называл «идеологами», — они напоминали ему о бумажных деньгах и займах, а единственным источником поступлений должны быть налоги, прямые или косвенные.
Когда поступления в бюджет гарантированы и получены, в дело вступает министр казначейства, от которого император требует подробнейшей отчетности, в свою очередь контролируемой Счетной палатой, последним продуктом наполеоновского творчества. Ее составляют около 100 высших государственных служащих, их задача — контролировать расходы государства, не вынося в то же время суждения об их оправданности.
Естественно, больше не должно быть никаких бумажных денег. Законом от 28 марта 1803 года в качестве денежной единицы вводится поделенный на 100 сантимов франк, равный по ценности пятиграммовой серебряной монете. Будут выпущены серебряные и золотые монеты достоинством в 5, 10, 20 и 40 франков, а также серебряные и бронзовые монеты достоинством в 1, 5, 10 и 25 сантимов и в 1 и 2 децима.
Начиная с 1806 года замыслы императора были нарушены войной, подорвавшей столь искусно восстановленную финансовую ситуацию. В противостоянии коалициям, финансируемым Англией, Франция, чтобы выставлять армии, вынуждена вытащить из закромов свое золото. Головокружительный взлет ее бюджета с момента образования четвертой коалиции (Англия, Россия и Пруссия) свидетельствует о чрезмерной нагрузке на налогоплательщиков. Расходы бюджета вырастут с 700 до 800 миллионов в 1806 году, 955 миллионов в 1811-м, 1030 миллионов в 1812-м и до 1150 миллионов в 1813 году. При этом военные затраты поглощали примерно половину указанных сумм. В результате десяти лет войны, навязанной Англией — врагом непреклонным и богатым, вместе с гражданской властью Наполеона рухнуло и воздвигнутое им величественное экономическое сооружение, превратившее Францию в первую державу Европы.
Финансовые тяготы, которые страна вынуждена была нести, чтобы обеспечить свою оборону, содержание армий, флота и заграничных гарнизонов, были поистине чудовищными. Но и это не могло отвратить Наполеона от его грандиозных экономических проектов, в особенности от крупных строительных программ, столь многочисленных в годы его правления. И все же как жестоко недоставало государственному деятелю того времени, которое полководец проводил в походах!
— Меня,— вздыхал он,— огорчает мой образ жизни: заставпяя отдавать мои часы военным кампаниям, он не позволяет уделять нужное внимание тому, что составляет главный предмет моих забот и стремлений, — образцовой и солидной организации всего относящегося к банковскому делу, промышленности и торговле.
Экономическая ситуация, унаследованная от революции и Директории, заставила бы опустить руки кого угодно, но только не молодого первого консула.
В сельском хозяйстве период подъема, последовавший за распродажей имущества эмигрантов, сменился упадком, снижением производительности труда до самого низкого уровня: крестьяне справедливо сторонились обесценивавшихся бумажных денег.
Из-за отсутствия экспортных рынков промышленность переживала глубокий кризис, капиталы, традиционно вкладывавшиеся н производство, уходили в торговые операции весьма специфического типа — спекуляцию колониальными товарами, приносившую быструю и существенную прибыль.
Торговля, сначала серьезно подорванная дирижистскими (предполагающими в высшей степени централизованное управление) законами конвента, сократила объем экспорта, а затем, пользуясь экономическим либерализмом Директории, затеяла головокружительную гонку цен. Однако из-за нехватки наличности и плохого состояния путей сообщения — дорог и каналов, к тому времени заброшенных, она не могла сводить концы с концами.
Как видим, у крестьян, промышленников, торговцев были все основания симпатизировать правительству, вернее, человеку, утверждавшему:
— Первый интерес Франции — сельское хозяйство; второй — промышленность; поскольку торговля необходима для развития и того и другого, она находится на том же уровне приоритетов.
Подобно знаменитому Сюлли старой Франции, Наполеон высоко ценил «хлебопашество и скотоводство», кормившие большинство французов. Для него сельское хозяйство — это не только первый интерес Франции, но «первое из полезных ремесел», что свидетельствует о глубоком понимании психологии деревни, крестьян, так привязанных к своей земле. Но это также и знак величайшего политического реализма, ибо именно крестьянский труд помогает противостоять экономической агрессии Англии. Земля родит сахарную свеклу, благодаря чему страна может обойтись без колониального сахара, доставке которого препятствуют английские корабли. Чтобы подчеркнуть это достижение и произвести необходимое впечатление, Наполеон лично вручит столь вожделенный крест Почетного легиона «изобретателю сахара из свеклы» Делессерту и прикажет засадить 100 тысяч гектаров этим ценным корнеплодом. Точно так же он возведет в баронское звание Парментье, внедрившего во Франции разведение картофеля.
Именно на земле зиждется и коневодство, без которого не было бы ни земледелия, ни артиллерии, ни кавалерии, и овцеводство, снабжающее промышленность шерстью. А посему реорганизуются ветеринарные училища, куда бесплатно принимаются сыновья крестьян, уже привязанные к земле врожденным инстинктом, открываются 6 конных заводов и 30 случных пунктов, где содержатся племенные жеребцы. Поощряется всякая инициатива: поскольку в моде хлопковые ткани, пытаются культивировать хлопок на юге Франции и на Корсике. Так как не хватает кофе, обычно поступавшего из колоний, стимулируется разведение цикория. Суда с красителями перехватываются английскими крейсерами — в стране закладываются плантации марены. Посажено около 2 миллионов виноградных кустов, и традиционное для Франции производство вина к 1814 году вырастает до 35 миллионов гектолитров!
Организуется служба кадастра, которая зарегистрирует в 1814 году 37 миллионов наделов и гарантирует землевладельцам полное и неотъемлемое право собственности на их участки. Основываются Землевладельческие общества, разрабатывающие технические проблемы и организующие конкурсы. Словом, к концу эпохи империи сельскохозяйственное производство в пять раз превысит уровень 1800 года, а процветание деревни будет изумлять иностранцев. Можно ли удивляться тому, что, несмотря на воинскую повинность, отвлекающую стольких молодых людей от полевых работ, крестьяне почитают императора? «Там самые горячие его сторонники, — писал сенатор и бывший министр внутренних дел Шапталь, — потому что он был их гарантией против возврата десятины, восстановления имущественных прав эмигрантов и господского угнетения».
Высокая и справедливая оценка! Действительно, Наполеон обеспечил себе поддержку сельского населения глубоко человечной политикой сочувствия и поддержки. Конечно, земля плодоносит, но благодаря ему крестьянам, владельцам своих участков, открыт доступ в генеральные и муниципальные советы, они получают знаки поощрения от правительства и, наконец, ощущают, что могут с полной уверенностью работать на благо свое и своих детей.
— Промышленность, производство и внешняя торговля добились в мое правление огромных успехов, — напомнит Наполеон на Святой Елене. — Внедрение химии в промышленное производство позволило ему двинуться вперед гигантскими шагами. Я дал импульс, которым воспользуется вся Европа.
В самом деле, отставание в области технического прогресса, причиненное революцией, делало задачу особенно трудной. Главным становилось развитие машинного производства, в чем Англия ушла далеко вперед. Как и на поле битвы, Наполеон, стремясь дать решающий импульс, пускает в ход магию своего присутствия: он лично посещает почти все крупные мануфактуры. Осматривая в 1806 году мануфактуру, принадлежащую Жуй, император восхищается замечательными набивными тканями, изготовленными их изобретателем — гениальным Оберкампфом. «Император спросил месье Оберкампфа, принадлежит ли он к Почетному легиону, — сообщала «Имперская газета». — Когда тот ответил, что не имел такой чести, император открепил от своей петлицы Орден орла и вручил его месье Оберкампфу».
Этот жест призван поддержать уже начатое императором дело. Он распорядился создать Общество поощрения промышленности, которому поручено проводить выставки и конкурсы современных машин; основал замечательное Училище искусств и ремесел, питомник технических кадров, существующий по сей день, а также Горные училища; приказал выделить значительные финансовые ресурсы в помощь созданию новых промышленных производств и для спасения тех, кто испытывает трудности; дал указание подготовить и затем провозгласил законы о рабочей силе, о налоговой и таможенной защите промышленности, о фабричных знаках, о вредных работах; выделил Амортизационной кассе 6-миллионный кредит (огромную сумму) для «займов под залог товаров» — своеобразный ломбард для оказавшихся в стесненных обстоятельствах промышленников. Можно ли было быть более инициативным и более либеральным?
Результаты оказались впечатляющими. Добыча каменного угля выросла с 250 тысяч тонн в 1794 году до 800 тысяч тонн в 1814-м, железной руды — с 60 тысяч до 112 тысяч тонн, каменной соли — с 40 тысяч до 150 тысяч тонн.
Когда разразился экономический кризис 1806 года, Наполеон предоставил в распоряжение наиболее пострадавших промышленников 3 миллиона франков, а на следующий год еще 6 миллионов — столь же техническая, сколь и политическая мера, ибо на этот раз речь шла о необходимости гарантировать полную занятость.
— Моя цель не в том, чтобы помешать данному промышленнику обанкротиться, на это у государства не хватит средств, но в том, чтобы помешать промышленнику закрыть предприятие... Я выдаю деньги из казны лишь для того, чтобы не дать рабочим оказаться без работы.
В конечном счете таким образом будут розданы 18 миллионов. В то же время, чтобы увеличить наличную денежную массу, государство проводит массовые закупки товаров, но всегда ухитряется перепродать возникающие запасы, не теряя при этом ни одного су!
Уже сказано, что Наполеон сумел сочетать либерализм с дирижизмом. Это верно, но промышленники, в отличие от сельских жителей, никогда не удостаивали его доверием, несмотря на все усилия императора. Они считали его воззрения непоследовательными, может быть, слишком революционными в том, что касается благосостояния рабочего класса, и единодушно поддерживали суждение экономиста Дж.Б.Сэя, заметившего: «Именно незнание политической экономии привело Наполеона на Святую Елену».
Говорить так — значит пренебрегать фактом экономической агрессии Англии, жертвой которой стала императорская Франция. Разрешить эту проблему Наполеону было недосуг по причине политических трудностей. Диктуемая потребностями часа, то есть давлением со стороны смаявших друг друга коалиций, политик Наполеона в области промышленности виделась тогдашним предпринимателям скорее тиранической, нежели патерналистской. Оглядываясь назад, можно представить себе, как они спешили упрочить состояния, нажитые в ту блестящую эпоху, не испытывая особого желания поддерживать режим, который держался на гении одного человека и будущее которого к тому же казалось им неясным.