Нелли Блай: наперегонки с фантастикой

Имя американской журналистки Нелли Блай (1867—1922) стало знаменитым благодаря тому, что она реши­ла побить рекорд легендарного Филеаса Фогга, совершив­шего кругосветное путешествие за 80 дней. Как известно, человек с таким именем существовал лишь на страницах романа Жюля Верна «Вокруг света за 80 дней», но тем не менее вызов был брошен...

МАЛЕНЬКАЯ «ТРЮКАЧКА», ИЛИ РЕПОРТЕР ПО ПРОФЕССИИ?

Известный издатель Джозеф Пулитцер привык к тому, что редакцию «Нью-Йорк уорлд» постоянно осаждают всевозможные вертихвостки, а потому к появлению некой мисс Кокрейн он отнесся, как к очередной неизбежной издержке своей публичной профессии.

Молодая девушка не отличалось броской внешностью, но что-то в ней было такое... Короче, опытный профессионал дал ей шанс. Пулитцер ред­ко ошибался в людях, а эта провинциалка тут же, буквально с порога, ошарашила его массой идей и выкатила перед ним такой список тем, что издатель поддался на авантюру. В общем, вместо того, чтобы указать наглой девице на дверь — вежливо и спокой­но, как он обычно делал в подобных случаях, — Джо­зеф дал ей работу. Не потому что она уверяла, будто не первый год с журналистикой, как говорится, на короткой ноге, а... просто Пулитцер пошел на пово­ду у собственной интуиции — в юной мисс была жиз­ненная сила, бьющая через край, и какая-то нестан­дартность во всем.

Напоследок эта нахалка умудрилась даже выклян­чить у него двадцать пять долларов аванса, поведав трогательную историю про то, как ее обворовали в Нью-Йорке, оставив без гроша. Ладно, отработает, — в конце концов, он ничем не рисковал.

Имя Элизабет Кокрейн было решено изменить на более яркий и агрессивный псевдоним — Нелли Блай. С ним этой неприметной девушке предстояло стать настоящей звездой американской прессы и проделать множество журналистских «трюков», на которые ни до нее, ни после мало кто решался даже из представителей сильного пола.

Откуда в позапрошлом веке могла появиться столь необычная фигура в американской журналис­тике? До того, как превратиться в знаменитую Нел­ли Блай, Элизабет Кокрейн прожила довольно ти­пичную для американской девушки ее лет жизнь. Она родилась в 1867 году в Пенсильвании, в город­ке под названием Кокрейн Миллз, основанном ее отцом — судьей. После смерти отца будущей журналистке пришлось заботиться о себе самой. Сначала она работала в Питтсбурге, затем перебралась в Нью-Йорк. И там жизнь показала ей острые зубы. Она действительно однажды потеряла кошелек со всеми своими деньгами, а может, стала жертвой во­ришек, но так или иначе, жить ей было не на что и деваться некуда. Тогда-то девушка и решилась на от­чаянный шаг: пришла в редакцию «Нью-Йорк уорлд» и пробилась на прием к Пулитцеру. Она выложила перед ним список возможных репортажей в новом «трюкаческом» стиле, который неожиданно заинте­ресовал издателя популярной газеты. В общем, не было бы счастья, да несчастье помогло.

Одной из самых блестящих журналистских вы­ходок Нелли стало проникновение в нью-йоркскую психиатрическую больницу под видом пациентки. Перед тем как приступить к выполнению этого ре­дакционного задания, Блай тщательно подготови­лась: она проштудировала книги и статьи, где опи­сывались симптомы сумасшествия. Когда девушка решила, что достаточно осведомлена, она выряди­лась в тряпье и направилась в приют для бездомных. Очевидно, от природы она была наделена еще и прекрасными актерскими способностями, коль ей удалось изобразить безумие настолько естественно, что ее тут же отправили в тот самый вожделенный дом для умалишенных. План сработал. Оставалось пройти испытание психиатрами — самый трудный этап. Но и этот «экзамен» девушка выдержала. Чет­веро из врачей уверенно поставили ей диагноз, и лишь один высказал сомнения. Однако цель была достигнута: она оказалась в палате и на своей шкуре испытала все то, что сокрыто от посторонних глаз высокими каменными заборами и железными решет­ками. Когда Нелли наконец вышла спустя несколь­ко недель из лечебницы, она опубликовала свой ре­портаж, который просто взорвал весь Нью-Йорк. Она описала условия, в которых содержатся боль­ные: в палатах царит холод, несчастные получают очень скудное питание, терпят жестокое обращение персонала, издевательства, нередко переходящие в рукоприкладство. Эффективность публикации была столь высокой, что вопрос о содержании больных в психиатрической клинике вышел на правительственный уровень. В результате на изменения в ра­боте клиники и улучшение содержания больных была выделена крупная сумма.

Джозеф Пулитцер в ней не ошибся. Благодаря этой девушке тираж газеты стал быстро расти. Но в то время знаменитый издатель не догадывался, что его подопечной суждено будет войти в историю мировой журналистики. Именно она положила нача­ло так называемому «трюкачеству» в репортерском деле. Но не прошло и нескольких месяцев после того, как она заявила о себе, у нее появились завист­ники и враги, которые утверждали, что Нелли Блай ради острого сюжета готова на все, готова даже по­жертвовать своей женской сущностью. Впрочем, так или иначе, но именно она была первой американс­кой женщиной — репортером.

ЛЕДИ НОВОГО ВРЕМЕНИ

Вторая половина XIX столетия ознаменовалась всплеском научно-технического прогресса и промыш­ленного роста. Символами меняющегося мира стано­вятся поезда, пароходы, каналы, туннели... Путеше­ствовать по миру теперь стало не только быстрее, но также проще и дешевле, благодаря бурному развитию средств передвижения. Эти тенденции безусловно уловил великий сын своего времени писатель-фантаст Жюль Верн. На протяжении сорока лет он со­здавал огромную серию — 62 романа и 18 новелл, — названную им «Необыкновенные путешествия». Бо­лее тысячи героев, среди которых Джон Гаттерас и капитан Немо, Михаил Строгов и Матиас Шандор, бороздят просторы планеты и ищут вместе с автором и его многочисленными читателями ответы на жи­вотрепещущие вопросы своего времени.

Жюль Верн стал для людей того времени своего рода «властителем дум», который очень оператив­но, буквально в режиме репортажа, реагировал на любые изменения в мире и выдвигал вполне обоснованные гипотезы. Некоторым из них, кстати, в ско­ром времени суждено было реализоваться.

В 1869 году закончилось строительство Тихооке­анской железной дороги, которая соединила восточ­ное и западное побережья США. В том же году был открыт Суэцкий канал — кратчайший путь из Среди­земного моря в Индийский океан. И, наконец, в 1871 году строители проложили через Альпы тун­нель Фрежюс (Мон-Сени), благодаря чему появилась возможность быстро добраться на поезде из Пари­жа до итальянского порта Бриндизи, откуда отправ­лялись в плавание суда до Суэца и Индии. Жюль Верн был не единственным, кто понял, что эти события могут существенно сократить срок кругосветного путешествия.

Видимо, идеи витают в воздухе, ив 1869—1871 го­дах издателям сразу нескольких популярных журна­лов пришло в голову подсчитать, сколько времени потребуется современному путешественнику, чтобы обогнуть земной шар. Все они сошлись на 80 днях. Жюль Верн наверняка читал эти статьи и, быть мо­жет, позаимствовал результаты расчетов.

Вскоре вышел в свет десятый роман Жюля Вер­на — «Вокруг света за 80 дней». Его название, возмож­но, было навеяно путевым очерком Эдмона Плошю «Вокруг света в сто двадцать дней», который в 1871 году появился в журнале «Revue des Deux Mondes», а на следующий год вышел отдельной книгой. Что касается главного героя жюль-верновского романа Филеаса Фогга, то у этого персонажа тоже могли быть прототипы. Во-первых, эксцентричный амери­канец Джордж Фрэнсис Трейн. Он во всеуслышание утверждал, что в 1870 году за восемьдесят дней со­вершил кругосветный вояж. Во-вторых, американс­кий же путешественник Перри Фогг. В период меж­ду 1869-м и 1871 годами он побывал в Японии, Ки­тае, Индии, Египте и Европе, а вернувшись в США, в 1872 году опубликовал книгу о своих странствиях. Совпадение его фамилии с фамилией героя Жюля Верна, разумеется, не случайно.

Сюжет самого романа известен всем с детских лет. Представитель английской аристократии XIX века Филеас Фогг заключает пари, что объедет мир и вернется в Лондон, и на все про все у него уй­дет восемьдесят дней. Этот персонаж обладает та­ким зарядом энергии, что оставляет в тени всех ос­тальных героев романа Фикса и Паспарту. Он — но­вый человек, для которого само время — соперник, которого он должен победить. Филеас Фогг, подго­няемый жесткими сроками, мчится из города в го­род, из страны в страну...

А одновременно с ним тираж парижской газеты «Ле Тан», где первоначально в ноябре — декабре 1872 года печатался роман, неудержимо растет от номера к номеру. Все словно происходит в режиме «он лайн»: действие романа — вовсе не случайно — разворачивается в последние месяцы текущего, 1872 года, и воспринимается читателями как репортаж о действительных событиях. Консервативные читатели, традиционно полагавшие, что кругосвет­ное путешествие можно совершить за месяцы и годы и уж никак не за 80 дней, сначала с недоверием от­неслись к перспективе выиграть пари, однако не проходит и двух недель, как они уже не в силах отор­ваться от приключений Фогга. Роман становится своего рода наркотиком. Последние новости о сен­сационном путешествии ежедневно сообщают по телеграфу в Нью-Йорк американские корреспонден­ты. За приключениями Фогга следит весь мир, вклю­чая Россию, где роман Жюля Верна начал печатать­ся в переводе на русский язык в журнале «Русский вестник». Ни одна современная мыльная опера не может сравниться с ажиотажем вокруг событий, ко­торые описывал этот выдающийся фантаст, сидя в своем кабинете.

...Фогг рвется вперед и вперед. Вот уже и Азия осталась позади, и Япония, и Тихий океан... Не без приключений он пересекает Американский конти­нент, и вдруг... Читающая публика готова упасть в обморок от волнения — вот так облом! — пароход, на котором путешественник рассчитывал вернуться в Англию, покинул Нью-Йорк за сорок пять минут до того, как Филеас Фогг появился в порту. Опоздал!..

Мир замер, что же будет? На помощь Филеасу Фоггу поспешила американская судоходная компа­ния. Она предложила Жюлю Верну крупное вознаг­раждение, если тот «перевезет» своего героя через Атлантику на лучшем из ее пароходов. Однако Фи­леас Фогг предпочитает приобрести на собственные деньги «Генриетту» — пароход с железным корпусом, но деревянными надстройками, которые впослед­ствии очень пригодились путешественнику в его морском переходе...

22 декабря «Ле Тан» известила своих читателей: Филеас Фогг, уже смирившийся с неудачей, все-таки выиграл пари! Правда, надо сказать, что герою по­могло вращение Земли: путешествуя в направлении с запада на восток, он сумел выиграть целый день за счет смены часовых поясов.

Объяснение такому явлению дал сам Жюль Верн: «...Продвигаясь на восток, Филеас Фогг шел навстре­чу солнцу, и, следовательно, дни для него столько раз уменьшались на четыре минуты, сколько градусов он проезжал в этом направлении. Так как окружность земного шара делится на триста шестьдесят граду­сов, то эти триста шестьдесят градусов, умноженные на четыре минуты, дают ровно двадцать четыре часа, то есть сутки, которые и выиграл Филеас Фогг». Итак, он появляется в клубе, где заключал пари, точ­но в срок — 21 декабря, ровно в 8 часов 45 минут ве­чера!

Чудесный способ, при помощи которого Филе­ас Фогг приобрел «лишние» сутки и тем посрамил коварную судьбу, вызвал в печати оживленную дис­куссию, которая в свою очередь немало способ­ствовала популярности романа. В начале 1873 года он вышел отдельным изданием, и почти тотчас пос­ледовали переводы на многие европейские языки. В одной только России в том же 1873 году роман Жюля Верна был издан в трех разных переводах! Волна дискуссий и восторженных отзывов охвати­ла весь мир, а вслед за ней шла уже новая, которую вызвала премьера в театре Порт-Сен-Мартен спек­такля-феерии «Вокруг света за 80 дней». Это было, по свидетельству парижского корреспондента «Оте­чественных записок», своеобразное «сценическое нововведение, ряд этнографических картин, что-то вроде волшебно-географической сказки, имеющей целью поучать, развлекая... На пьесу уже стали по­являться пародии — несомненный признак успеха...» Она выдержала 400 представлений подряд. В июле 1875 года ее посмотрел русский писатель Н.С. Лес­ков, который написал сыну: «...это такое представ­ление, что глаз не отведешь». Оно и не удивитель­но, ведь по сцене «проплывал» небольшой пароход, «проходил» поезд с локомотивом, перед зрителями появлялся живой индийский слон... 2250 раз была сыграна пьеса на парижской сцене в течение 1874— 1938 годов!

Пока маститый фантаст купался в лучах славы, пьеса о «путешествии, проделанном с максимальной быстротой», ставилась в театрах, роман издавался и переиздавался, никому неизвестная будущая аме­риканская журналистка, которая выросла на при­ключениях Филеаса Фогга, быть может, уже видела себя в «шкуре» героя знаменитой книги.

Но со времени выхода жюль-верновского рома­на прошло семнадцать лет, и за этот срок мир пре­терпел кое-какие изменения: еще гуще опутали зем­лю линии железных дорог, прибавились новые ре­гулярные морские рейсы, а транспорт стал быстроходнее.

НЕЛЛИ БЛАЙ ПРОТИВ ФИЛЕАСА ФОГГА

Пришло время Нелли Блай. Ее идея повторить маршрут путешествия героя фантастического рома­на, причем, опередив его на несколько дней, снача­ла показалась Пулитцеру авантюрой. Но Нелли уме­ла убеждать. По крайней мере, мероприятие обеща­ло дать остросюжетный материал, так что шеф сдался.

В 1889 году Пулитцер дал указание газете быть спонсором кругосветного путешествия Нелли Блай. На всю подготовку ей было отведено четыре дня. Условия, выдвинутые финансирующей стороной, звучали довольно жестко: Блай должна была побить рекорд жюль-верновского Филеаса Фогга, обернув­шегося вокруг света за 80 дней, — ей на все отвели 75 дней. Надо сказать, что отважная девушка в свои 22 года ни на что другое, кроме победы, и не рассчи­тывала.

5 октября 1889 года в 9 часов 40 минут мисс Блай отбыла из Нью-Йорка на пароходе «Августа Викто­рия». С собой она взяла только самое необходимое: в ее саквояже не было ни лишней пары обуви, ни даже зонтика, только одна смена одежды, легкий непромокаемый плащ и часики, которые отсчиты­вали нью-йоркское время. Каждый этап путешествия фиксировался в официальном протоколе. С мест своих кратких остановок она отправляла по телегра­фу репортажи в свою газету.

Все следили за перемещениями отважной путе­шественницы, газеты захлебывались вопросами: побьет ли Нелли Блай рекорд Филеаса Фогга?

Но был один человек, чье мнение для нее каза­лось особенно важным. Ради встречи с кумиром де­вушка даже решила пожертвовать одним днем и от­клониться от маршрута.

«Что там еще за Блай?» — возможно, удивился маститый фантаст, получив телеграмму за этой ко­роткой подписью. Он и предположить не мог, что рекорд его легендарного героя решила побить хруп­кая юная девушка.

Тем временем по прибытии в Англию Нелли пе­ресекла Ла-Манш и отправилась в Амьен, чтобы встретиться с Жюлем Верном. Писатель принял ее в своем доме и даже согласился дать ей короткое интервью. Однако он был весьма скептически на­строен по поводу успеха предприятия, задуманного странной американкой. Нет, нельзя сказать, что он не способен был поверить через почти два десятка лет в саму возможность побить рекорд Филеаса Фог­га, просто... дело в самой Нелли Блай — уж слишком неубедительным был ее вид.

В то же время фантаста захватила идея продол­жения когда-то начатого в его книге марафона. Весь путь Нелли он отмечал на том же самом глобусе, на который уже был нанесен маршрут путешествия его Филеаса Фогга. Ирония, с которой он первоначаль­ной отнесся к девушке, постепенно сменялась ува­жением. Ведь сам Жюль Верн неоднократно писал и заявлял устно: «все, что человек способен предста­вить в воображении, другие сумеют претворить в жизнь». Просто виной всему был стереотип: барыш­ни в XIX столетии не воспринимались как серьез­ные соперники в подобных спорах. Но Нелли дви­галась вперед, с упорством фаната рапортуя в теле­граммах о пройденном пути.

Маршрут ее пролегал через Нью-Йорк — Лон­дон — Париж — Бриндизи — Суэц — Цейлон — Синга­пур — Гонконг — Иокогама — Сан-Франциско — Нью- Йорк.

Менялись часовые пояса, а вместе с ними кли­матические. Одни транспортные средства уступали место другим... Надо было спешить. Остановки ста­новились все более и более короткими, девушка не­рвничала, хорошо понимая, — в пути может случить­ся что угодно. Из Сингапура в Гонконг она отправи­лась на два дня раньше. Новый год ей пришлось встречать на борту судна, следовавшего в Иокогаму. Всю новогоднюю ночь 1890 года на корабль обруши­вались огромные волны, шторм — дело привычное в это время года, однако юная путешественница та­кое переживала впервые. Ступив на берег Страны восходящего солнца, она поняла, что устала.

Япония ее поразила настолько, что измученная путешественница решила отдохнуть немного в этой экзот ической стране, тем более что сокращая оста­новки, она сэкономила четыре дня. Их она и потра­тила ша знакомство с Токио. Не только Америка, но весь гмир следил за передвижением журналистки. Тираж «Нью-Йорк уорлд» значительно вырос, а ре­портажи о перемещениях мисс Блай перепечатыва­ли ммогие зарубежные газеты.

Из Японии Нелли Блай продолжила путеше­ствие через Тихий океан и прибыла в Сан-Францис­ко на три дня раньше запланированного срока. Ей теперь оставалось пересечь всю страну с запада на востож на специальном поезде, который должен был лететь «на зеленый свет». На каждой станции ее встречали цветами восторженные поклонники, и вот шаконец — финишная черта, город Нью-Йорк...

25 января 1890 года экипаж, специально послан­ный ша вокзал встречать новоиспеченную победителыницу, доставил ее в редакцию «Нью-Йорк уорлд», где и была торжественно зафиксирована продолжительность кругосветного путешествия Нелли Блай с точностью до секунды. Она составила 72 дня 6 часов 10 минут 11 секунд. За это время она проехала, проплыла и прошагала 24 899 миль.

Итак, рекорд Филеаса Фогга побит! Наступил звезданый час Нелли Блай! Весь Нью-Йорк ликовал. В ее честь был произведен артиллерийский салют из 10 залпов. В редакцию на имя Нелли Блай нескон­чаемом потоком шли телеграммы, и среди них одна. — особенно дорогая: «Я не сомневался в успехе мисс: Нелли Блай. Она доказала свое упорство и му- жестгво. Ура в ее честь! Жюль Верн».

Великий фантаст, приветствуя новую героиню новоэго «реалити-шоу», изменил свое мнение о столь юном и хрупком создании, когда убедился в ее стой­кости и верности принятому решению.

СЛАВА — КАТЕГОРИЯ НЕПОСТОЯННАЯ

Нелли Блай, совершив кругосветное путеше­ствие и побив рекорд жюль-верновского героя, ока­залась на пике славы и на вершине карьеры в 22 года. Свои приключения она описала в книге «В 72 дня вокруг света», которая тут же стала бестселлером. Однако и технический прогресс не стоял на месте, а заодно и интерес к подобного рода марафонам воз­растал вместе с ним — путешествия постепенно пре­вращались в своеобразный спорт. Нелли Блай тоже стремилась превзойти себя. Два года спустя, в 1891 году, она еще дважды совершала кругосветное путешествие — за шестьдесят семь и шестьдесят шесть дней. А что дальше? Наверное, ей все это на­доело — нельзя же всю жизнь пародировать соб­ственные пародии.

В качестве дополнительной информации мож­но сказать, что последователей у нее, а вернее, у жюль-верновского Филеаса Фогга, нашлось немало. В 1901 году Гастон Стиглер, сотрудник парижской газеты «Эко де Пари», проделал то же самое за ше­стьдесят три дня.

В 1911 году новый рекорд во времени — 40 дней 5 часов 42 минуты — установил еще один француз, Андрэ Джагер-Шмидт. А следом уже американец Джон Генри Мире в 1914 году объехал земной шар всего лишь за 35 дней 21 час и 35 минут! Между тем «условия поездки Мирса были далеко не благопри­ятны», — утверждал корреспондент старого «Вокруг света». Так, «около Екатеринбурга произошел раз­мыв пути, задержавший поезд на 18 часов. Только благодаря содействию железнодорожных чинов путешественнику удалось наверстать утерянное вре­мя и подоспеть в Иокогаму к отходу почтового быс­троходного парохода...»

В 1928-м датчанин Палле Хулд в честь столетия со дня рождения Жюля Верна объехал Землю за 44 дня, а в 1936 по следам Фогга отправился знаме­нитый французский писатель и художник Жан Кок- то. Но побить рекорд героя романа ему не удалось.

В конечном счете дело дошло до того, что в 1959 году пятнадцатилетний Клод Ласе, правнук Жюля Верна, совершил «кругосветку» за восемьдесят часов. В общем, нет пределов совершенству и скорости.

Не отставали и литераторы. Так, после опубли­кования путешествий Нелли Блай итальянец Улисс Гриффюни написал книгу «Вокруг света в тридцать дней». Герой этого романа, американец, более чем в два раза превзошел рекорд Филеаса Фогга.

В 1908 году в журнале «Природа и люди» появил­ся в переводе с французского роман Поля д'Ивуа «Вокруг света с гривенником в кармане». На сей раз герою, журналисту Лавареду, по завещанию отходит многомиллионное наследство, но он получит его только» в том случае, если сумеет объехать вокруг света «зайцем», с пятью су в кармане. Французское из­дание романа так и называлось: «Пять су Лавареда». Дошло» до того, что в 1911 году вышел роман Роберта Крафта «На автомобиле вокруг света», тоже явно на­веянный Жюль Верном. Но к Нелли Блай все это уже не имело ровным счетом никакого отношения.

Она более не пыталась превзойти собственную славу. Она работала в самой передовой американ­ской газете своего времени под руководством изобретательного издателя Пулитцера и наравне с ним вошла в число классиков мировой журнали­стики, однако...

Ей повезло в романе со славой, но с романами в личной жизни не очень... Она вышла замуж, однако нельзя сказать, что слишком удачно. От своего мужа она унаследовала бизнес, в котором ровным счетом ничего не понимала, а потому очень скоро обанкро­тилась.

Последним всплеском славы знаменитой Нелли Блай стал ее репортаж о казни преступника на элек­трическом стуле 30 января 1920 года в тюрьме Синг-Синг, на которой она присутствовала.

Скончалась Нелли Блай в январе 1922 года. Не­кролог был опубликован в ее родной газете «Нью-Йорк уорлд».