Битва под Аустерлицем

Трудно найти более непрочный мир, нежели Амьенский. Текст резолюции, принятой при его ратификации английским парламентом, был цинично угрожающим: «Парламент одобряет договор, но выражает совершенное доверие мудрости и бдительности Его Величества с тем, что будут приняты все меры, которые могут стать необходимыми в случае, если развитие событий получит более благоприятный поворот».

И действительно, в мае 1803 года война возобновляется. Наполеон, ставший императором, решает нанестиАнглии удар в самое сердце и сосредоточивает с этой целью в Бретани 200-тысячную армию. Лондон защищается, сколачивая третью коалицию с участием Австрии, России и Швеции. Всем достанется щедрое вознаграждение — один лишь русский царь будет ежегодно получать от правительства Питта по 250 тысяч фунтов стерлингов за каждые 100 тысяч солдат.

Поскольку высадка в Англии оказывается невозможной — не удается контролировать Ла-Манш 24 часа в сутки, — Напблеон поворачивает на 180 градусов и обрушивается на главного союзника Лондона — Австрию. Его план готов.

— Раз моим адмиралам недостает характера, — скажет он Талейрану, — я уйду с берегов океана, войду в Германию во главе 200-тысячной армии и не остановлюсь, пока не финиширую в Вене... Я не позволю австрийцам и русским соединиться, нанесу удар прежде.

Приняв решение, Наполеон запирается и одним духом, за несколько часов, диктует план германской кампании. 25 августа 1805 года он объявляет своему министру иностранных дел: «Решение мною принято. Я начинаю движение. 30 (сентября) с 200 тысячами солдат я буду в Германии». Стоит перечитать депеши, доклады и распоряжения тех дней, чтобы получить представление о ясности, быстроте и масштабе его военного мышления.

7 сентября австрийцы без объявления войны открывают военные действия, вступив в Баварию, и Наполеон приводит в исполнение свой план. Он разделяет армию на семь корпусов, возглавляемых Бернадоттом, Мармоном, Даву, Сультом, Ланном, Неем и Ожеро. Какая плеяда! Кавалерийский резерв поставлен под командование Мюрата — лучшей сабли Европы. Гвардия, как всегда, остается непосредственно при императоре. 30 сентября из Страсбурга он обращается к армии:

«Солдаты, ваш император среди вас. Вы — лишь авангард великого народа. Он весь поднимется, если необходимо, по моему призыву, чтобы привести в смятение и рассеять эту новую лигу, сколоченную ненавистью и золотом Англии. Но нам, солдаты, придется совершить тяжелые и длительные марши, вынести усталость и всевозможные лишения. Какие бы препятствия ни вставали на нашем пути, мы их опрокинем и не будем знать отдыха, пока не водрузим наших орлов на земле наших врагов».

Он переправляется через Рейн. Австрийская армия поджидает его у Ульма, рассчитывая, что Наполеон пойдет через Шварцвальд. Он обходит ее с тыла, отрезает ей путь к отступлению и блокирует в городе, где она и вынуждена капитулировать. Каким спектаклем была эта церемония! Наполеон стоит на возвышении, окруженный своими генералами, своей армией. Австрийский командующий отдает императору свою шпагу, за ним в течение шести часов то же проделывают его офицеры и солдаты. Вся кампания заняла 14 дней. Австрия потеряла 60 тысяч человек, 200 пушек и 80 знамен. Вечером Наполеон пишет Жозефине: «Я выполнил свое предначертание; я уничтожил австрийскую армию с помощью простых маршей. Теперь я обрушусь на русских, они обречены».

— Наш император, — смеются его солдаты, — изобрел новый способ ведения войны: он теперь делает это не с помощью наших рук, а с помощью наших ног.

13 ноября капитулирует Вена, и Наполеон ночует во дворце Шёнбрунн, но не задерживается там, так как в долинах Моравии у Аустерлица его поджидает самая громкая его победа. Там русский царь и австрийский император собрали примерно 100-тысячную армию, с помощью которой рассчитывают разбить 80 тысяч французов. Чтобы выиграть время — а они ожидают прибытия подкрепления в составе двух армейских корпусов, — они делают вид, будто начинают мирные переговоры. Их посланец предлагает Наполеону оставить Италию, Бельгию и левый берег Рейна...

— Что, Брюссель?! — восклицает Наполеон. — Но мы сейчас в Моравии, а Брюссель вы не получите, будь вы даже на вершине Монмартра.

Аустерлиц, «битва трех императоров», — это, может быть, самый великий шедевр военного искусства всех времен. Не располагая достаточными силами, чтобы, согласно своей обычной тактике, обрушиться на австро-русские войска по всему фронту, Наполеон завлекает их в западню. Он приказывает Сульту, стоящему на высотах Аустерлица, начать отступать, как бы переходя в оборону. Его отход должен побудить врага попытаться обойти Сульта с юга, чтобы отрезать того от дороги на Вену. Совершая такой маневр, русские и австрийцы ослабят свой расположенный на Праценском плато центр и сами создадут точку прорыва, что их и погубит. Кутузов без оглядки бросается в ловушку и 1 декабря начинает выводить войска с плато. «Император с возвышения в своей ставке с невыразимой радостью обнаружил, что на расстоянии двух пушечных выстрелов от его передовых позиций русская армия начинает охватывающий маневр, чтобы обойти его справа. — рассказывает свидетель. — И тогда он понял, до какой степени высокомерие и незнание военного искусства помутили разум повелителей этой храброй армии. Он несколько раз повторит:

— До завтрашнего вечера эта армия будет у моих ног».

Ночью солдатам читают его «прокламацию», надиктованную в коляске:

«Солдаты, русская армия встала перед нами, чтобы отомстить за поражение австрийской армии под Ульмом. Это те же батальоны, что вы побили под Голлабрюнном и неустанно преследовали до этих мест... Солдаты, я сам буду командовать всеми вашими батальонами. Я буду держаться вне достижимости для вражеского огня, если с вашим обычным мужеством вы посеете в неприятельских рядах смятение и беспорядок. Но если победа хоть на миг окажется под сомнением, вы увидите своего императора под огнем, в первых рядах».

Он ужинает со своим штабом, он весел, говорит о Корнеле, как если бы находился в одном из салонов Тюильри.

— Надо уметь жить и умирать... Движущей пружиной современной трагедии является политик... Было бы ошибкой думать, что сегодня трагические сюжеты уже исчерпаны. Превратности политики поставляют их в изобилии так же неизбежно и так же атастно, как рок древних.

Он вспоминает о египетской и сирийской кампаниях, потом уходит ненадолго отдохнуть в небольшой домик. Какой солдат, какой офицер, какой маршал не проявит рвения, когда командующий демонстрирует такую уверенность и такое спокойствие!

В час ночи он начинает обход позиций, полк за полком, а, так как на этот день приходится годовщина его коронации, солдаты сопровождают его парадом факелов, рассеивающих ночь и превращающих линию фронта в сплошной праздничный фейерверк. На следующее утро яркое солнце — «солнце Аустерлица» — рассеивает зимний туман, являя взглядам зелень, покрывающую Праценское плато, и освещает неприятельские войска, «потоком низвергающиеся на равнину». Наполеон останавливается перед строем нескольких полков.

— Солдаты, — говорит он, — надо завершить эту кампанию громовым ударом, который собьет спесь с наших врагов! Сколько времени понадобится вам, — обращается он затем к Сульту, — чтобы привести ваши дивизии на Праценские высоты?

— Меньше 20 минут, сир, — отвечает маршал.

— В таком случае подождем еще четверть часа.

Когда примерно в 8.30 Наполеон посчитает, что русские достаточно увязли, он даст сигнал атаковать по центру, слева и справа и захватит плато. К часу дня победа за ним; русские бегут по льду прудов, осыпаемых ядрами французской артиллерии. Битва заканчивается с наступлением темноты. Идет снег, царь и австрийский император вскачь, без эскорта удирают в разные стороны, чтобы избежать плена. Австрийско-русские войска потеряли 23 тысячи убитыми и ранеными, 180 пушек и 50 знамен, 20 тысяч попали в плен. «У союзников было 100 тысяч человек, у французов — 65 тысяч. Из них 15 тысяч отборных гренадерских частей резерва не произвели ни одного выстрела, так что 100 тысяч русских и австрийцев были разбиты без больших усилий менее чем 50 тысячами французов», — писал Наполеон. Да, всего лишь 50 тысяч французов, но ими командовал самый гениальный тактик всех войн, рассчитавший свой план и вдохновивший солдат, как только он один умел это делать.

Одержав верх, Наполеон не удаляется в свою походную палатку праздновать победу в окружении маршалов. Ровиго вспоминает: «Я провел рядом с ним всю эту ночь, он допоздна оставался на поле битвы. Всю ночь эскадрон из его эскорта собирал русские шинели с мертвых, чтобы прикрыть ими раненых. Император приказал разложить костры около каждого из них, отправил с инспекцией Военного комиссара и не ушел отдыхать, пока тот не вернулся. Передав в распоряжение комиссара пикет из собственного эскорта, Наполеон приказал не оставлять раненых без присмотра, покуда все они не будут доставлены в госпиталь».

Можно ли назвать бесчеловечным императора, который, одержав замечательную победу, думает только о раненых? Пятью днями позже он подпишет два декрета: вдовы всех павших на поле Аустерлица — от генерала до последнего солдата — будут получать пожизненную пенсию, а их дети будут усыновлены императором, будут расти и воспитываться за его счет, причем молодых людей он устроит на должность, а девушек — выдаст замуж. Независимо от собственного имени, им будет дано право добавлять к нему имя — Наполеон.

В результате этой кампании все, чего боялся подстрекавший к войне Лондон, было достигнуто и с лихвой. По условиям Пресбургского мира Австрия отдавала Венецию, Истрию и Далмацию, которые присоединялись к Итальянскому королевству, а также Тироль и Швабию, которые отошли под власть герцогов Баварского и Вюртембергского, возведенных в королевское звание.

Добавить комментарий