Крушение военных планов стран фашистско-милитаристского блока, и прежде всего тяжелые поражения фашистской Германии на советско-германском фронте, усугубляло трудности их внутреннего положения. Несмотря на то что Германия ценой большого напряжения еще поддерживала высокий уровень промышленного производства, в ее экономике увеличивалось отставание производства основных материалов и сырья от темпов роста военной промышленности, все больше возрастал разрыв между потребностями вооруженных сил и экономическими возможностями страны.
Политическое и военное руководство фашистской Германии и милитаристской Японии, рассчитывая в последующем перехватить инициативу в ведении военных действий и изменить ход войны в свою пользу, принимало меры к тому, чтобы укрепить военно-экономический потенциал, значительно увеличить выпуск вооружения и боевой техники.
Оно поощряло дальнейшее сращивание ведущих монополий с государственным аппаратом, централизацию руководства военным производством, что вело к росту экономического и политического всевластия монополий, к все более жестокой эксплуатации трудящихся своих стран и усилению грабежа оккупированных и зависимых стран. Однако справиться с растущими трудностями войны странам фашистско-милитаристского блока не удавалось, все более явно обнаруживались признаки кризисного состояния не только в военной, но и в экономической и в социально-политической сферах.
Экономика Германии в первой половине 1944 г. характеризовалась сложными и противоречивыми тенденциями. Промышленное производство, достигнув максимального уровня, начало падать, а выпуск военной продукции продолжал еще расти довольно высокими темпами. В то же время было ясно, что за этим неизбежно последует резкий спад всех экономических показателей.
По-прежнему основная масса капиталовложений шла в отрасли промышленности, непосредственно связанные с военным производством, — металлургию, электроэнергетику, машиностроение. Высокий уровень военного производства поддерживался более жестким распределением сырья для нужд войны, широким использованием поставок из других стран, дальнейшим ограничением невоенной сферы потребления, усилением эксплуатации немецких трудящихся и народов зависимых и оккупированных стран, привлечением дополнительной рабочей силы, в том числе сотен тысяч военнопленных. Но и эти меры не могли уже спасти экономику Германии. Достигнув в I квартале 1944 г. наивысшего уровня за всю войну, промышленное производство стало падать и к июлю было уже ниже среднемесячных показателей 1943 г. Общий индекс производства основных видов сырья и.материалов (1941 г. = 100) составил в 1943 г. 106 пунктов, в марте 1944 г. — 113, а в июле того же года упал до 101 пункта.
Усиление господства монополий, между которыми зачастую возникали противоречия, создавало дополнительные трудности на пути эффективного использования мощного военно-хозяйственного потенциала Германии. Стремление к максимальным прибылям толкало крупные концерны и фирмы на то, чтобы часть продукции расходовать на производство выгодных им в обстановке обострившейся конкурентной борьбы товаров, но не шедших на ведение войны. Усилились спекуляция, коррупция, взяточничество, заключение тайных сделок. В марте имперская служба безопасности доносила правительству о незаконных соглашениях крупных поставщиков сырья, вносящих дезорганизацию в обрабатывающую промышленность. Эти факты были не единичными. Положение оказалось настолько тревожным, что партийная канцелярия 6 мая издала директивное указание, подписанное Борманом, которое требовало положить конец развитию коррупции, уклонению монополий от выполнения государственных заказов, фальсификации ими финансовых расчетов.
Как видно, в экономике фашистской Германии происходил противоречивый процесс. С одной стороны, правящие круги пытались увеличить хозяйственные возможности рейха, с другой — ряд концернов и фирм, не видя перспектив роста прибылей в некоторых отраслях промышленности, начали сокращать свое участие в военном производстве, стремясь сохранить и упрочить связи с монополистическим капиталом других стран. Поэтому непосредственно на военные цели использовалось лишь немногим более половины черных металлов, до двух третей свинца и треть цинка.
Меры по регулированию распределения сырья и материалов, предпринятые министерством вооружения и военного производства, возглавляемым А. Шпеером, не дали желаемых результатов. Экономия в сырье если и достигалась, то дорогой ценой: за счет сокращения применения легированных присадок в металлургии, снижения показателей надежности металла для ряда образцов военной техники и т. д.
Военная экономика Германии еще продолжала широко использовать ресурсы и промышленные мощности оккупированных стран, доля которых в производстве многих видов сырья составляла 20 и более процентов. Оттуда поступали уголь, железная руда, сталь, серный колчедан, марганец, продукция машиностроения и т. д. Так, из стран Западной Европы Германия получала ежегодно до 500 паровозов и тысячи вагонов.
Однако и в поступлении сырья из оккупированных стран начались перебои. Например, производство чугуна на этих территориях снизилось с 1042 тыс. тонн в I квартале 1944 г. до 613 тыс. во II квартале. В связи с острой нехваткой легирующих металлов правительственные органы издали приказ о срочной разработке запасов марганца в Буковине (Румыния). Предпринималась также попытка форсировать добычу хромовой руды в Албании.
В целях удовлетворения нужд военной промышленности Германия продолжала ввозить сырье и материалы из нейтральных стран. И хотя их поступление в сравнении с предшествовавшим годом сократилось, оно все же оставалось значительным. В 1944 г. из Швеции было получено 4,5 млн. тонн железной руды, из Португалии и Испании — 1,2 тыс. тонн вольфрама, из Турции —11,7 тыс. тонн хромовой руды Поступали и другие виды стратегического сырья — олово, целлюлоза, каучук, алюминий. Доля многих видов импортного стратегического сырья в промышленном производстве Германии была очень высокой. Так, по никелю она составляла 95 процентов, бокситам — 99, меди — 70, олову — 90 и каучуку — 80.
Еще больше усиливался грабеж стран-сателлитов. В Германию вывозилась значительная часть нефти, добываемой в Румынии и Венгрии. Остро стоял вопрос о горючем. Германское руководство беспокоило то, что из-за бомбардировок сократилась добыча нефти в Румынии: если в феврале оттуда была вывезена 21 тыс. тонн, то в мае — всего 9,3 тыс. тонн вместо запланированных 18,3 тыс. тонн. В мае — июне Риббентроп и Кейтель специально обсуждали с румынскими и венгерскими руководителями возможности форсирования нефтедобычи и постройки нефтепровода из этих стран в Германию. Росли бесплатные поставки Венгрии в рейх (за 1944 г. они составили 1 046 млн. марок), прибавились расходы на содержание германской оккупационной армии (за год они достигли 1 038 млн. марок). Гитлеровцы потребовали от румынского правительства поставить в 1944 г. в Германию 60 тыс. вагонов пшеницы, 25 тыс. вагонов кукурузы и овса, 100 тыс. голов рогатого скота и свиней. Из Финляндии поступало до 60 процентов никеля и кобальта, необходимых Германии для производства специальных сортов стали. Стратегическое сырье и сельскохозяйственные продукты ввозились и из Болгарии.
Ограбление фашистской Германией оккупированных государств и стран-сателлитов, продолжавшиеся поступления стратегического сырья из нейтральных стран, жесточайшая эксплуатация трудящихся, особенно иностранных рабочих и пленных, позволяли ей поддерживать еще некоторое время высокий уровень производства в главных отраслях экономики. Основные показатели промышленного производства Германии в первой половине 1944 г.
В I квартале 1944 г. еще продолжался рост производства в ведущих отраслях германской промышленности. Во II квартале, как видно из таблицы, выработка электроэнергии, добыча угля и нефти, производство черных и цветных металлов, исключая алюминий, снизились. В нефтеперерабатывающей и химической промышленности наивысший уровень производства приходится также на I квартал. С февраля началось снижение выработки дизельного топлива, с апреля — авиационного и обычного бензина, с марта — азотной кислоты, с апреля — синтетического каучука, с мая — азота и т. д.
В первой половине 1944 г. в целом объем продукции тяжелой индустрии по большинству показателей был меньше, чем в предшествовавшем полугодии.
Производство металла, топлива, энергоресурсов так и не достигло плановых заданий, составленных на базе программы развития обрабатывающей промышленности в 1943—1944 гг. В июне 1944 г. план был недовыполнен на 15 процентов, а по некоторым видам сырья и больше. Кроме того, постепенно, но неуклонно уменьшались и те небольшие резервы сырья, за счет которых до сих пор росло производство в обрабатывающей, особенно военной промышленности.
Сельское хозяйство испытывало недостаток в рабочей силе и технике. Упало производство удобрений. Сократилось поголовье крупного рогатого скота, свиней. Потребление продовольственных товаров населением снизилось. Изгнание вермахта с ряда территорий привело к падению ввоза сельскохозяйственных продуктов.
Из-за бомбардировок начали ощущаться перебои в работе всех видов транспорта, особенно на основных железнодорожных линиях как самой Германии, так и в оккупированных странах. Хотя из-за территориальных потерь и разрушений протяженность железнодорожной сети уменьшилась, производство паровозов и вагонов не удовлетворяло запросы. Испытывали трудности речной и автомобильный транспорт. Все это вело к срыву графиков военных перевозок.
Обострилось положение с рабочей силой. Сказались большие потери на советско-германском фронте и частые мобилизации в вермахт. Согласно отчету управления военно-хозяйственного планирования рейха прирост рабочей силы с октября 1942 г. до конца 1943 г. составил около 1 млн. человек, в то время как спрос неизменно достигал 2,5 млн. человек. В начале января 1944 г. у Гитлера состоялось специальное совещание по вопросу изыскания и привлечения рабочей силы в промышленное производство, а 25 апреля 1944 г. он издал указ о привлечении к воинской и трудовой повинности лиц, не имевших германского подданства, но длительное время проживавших на территории рейха. Затем это распоряжение было распространено на оккупированные территории Европы.
На 31 мая общее число занятого населения в экономике Германии составило 36,1 млн. человек против 36,6 млн. год назад. Хотя уменьшение не было значительным, оно затронуло решающие отрасли промышленного производства. В общем числе занятых насчитывалось 29 млн. собственно немецких рабочих и служащих, около 7,1 млн. иностранных рабочих и военнопленных.
«Тотальные мобилизации» рабочей силы, в том числе и последняя, проведенная в мае, не смогли обеспечить нужды военной экономики. Уполномоченный по использованию рабочей силы Ф. Заукель получил указание срочно изыскать еще 4 млн. рабочих рук . Между ведомствами Заукеля и Шпеера было достигнуто соглашение о совместных мероприятиях в этом направлении. Для помощи им привлекались войска СС. Поисками трудовых резервов занялись Гиммлер и служба экономической администрации СС.
За счет мобилизаций и перераспределения за первую половину года военная промышленность Германии получила 1 485 тыс. новых рабочих. Увеличилось по сравнению с маем 1942 г. число занятых женщин на 3—4 процента. В мае 1944 г. они составили более половины всего работающего населения рейха — 14,8 млн. человек. Однако решить проблему трудовых ресурсов за счет внутренних резервов германским властям так и не удалось.
Их возможности по вербовке и насильственной мобилизации иностранных рабочих значительно снизились из-за потери ряда территорий и роста движения Сопротивления в оккупированных странах. Поэтому в Германии усилилось использование военнопленных и узников концлагерей. Были созданы десятки филиалов «лагерей смерти», которые располагались вблизи предприятий крупнейших концернов — производителей оружия. К 1944 г. только концерн Круппа имел 138 собственных концлагерей, разбросанных на территории Германии, Австрии, Польши. В годы войны на крупповских заводах было убито и погибло от голода и бесчеловечного обращения более 10 тыс. мужчин, женщин и детей. Печальной известностью пользовался расположенный недалеко от заводов Круппа и Сименса концлагерь в Аушвице (Освенциме), где люди работали до полного физического изнеможения. Фирма «Сименс» имела собственный концлагерь у Хазельхорста, в котором несколько тысяч военнопленных и иностранных рабочих, подвергавшихся бесчеловечной эксплуатации, жили под открытым небом. На военных предприятиях использовались женщины — узницы специального концлагеря в Равенсбрюке.
Несмотря на трудности, военная промышленность Германии за счет крайнего напряжения сил продолжала наращивать свои мощности. С начала 1942 г. до середины 1944 г. военное производство возросло более чем в 3 раза и составило в июле в стоимостном выражении 3 млрд. рейхсмарок против 1 млрд. в начале 1942 г.
Высокий уровень военного производства поддерживался мерами государственно-монополистического регулирования. К середине года имперскому министру вооружения и военного производства подчинялась 21 главная комиссия и 12 комитетов (рингов), управлявших производством всех видов вооружения. Этот аппарат через различные подкомиссии и вспомогательные органы объединял около 6 тыс. руководителей военной промышленности.
Централизация управления военного производства еще больше усилилась после издания во второй половине 1943 г. правительственных директив о концентрации военной экономики, которыми на министерство вооружения и военного производства возлагалась ответственность и за производство сырья и материалов. 20 апреля 1944 г. Шпеер издал приказ о перестройке работы предприятий, предусматривавший новые меры по концентрации производства боевой техники и вооружения. В результате усилился контроль министерства вооружения и военного производства над военной экономикой, оно фактически стало высшим органом руководства хозяйственным организмом Германии. Концентрация военного производства способствовала усилению роли магнатов финансового капитала в экономической и политической жизни страны. Этому же служила система «личной ответственности» самих предпринимателей за состояние военного производства. В речи перед руководящими работниками своего министерства в начале июня Шпеер заявил, что органы управления военной промышленностью наделены только такими полномочиями, которые совершенно необходимы для их деятельности. В остальном предпринимателям предоставлена самая широкая свобода действий. Ни в коем случае нельзя допускать, чтобы необходимые распоряжения по управлению производством проходили мимо руководителя предприятия.
Высокие показатели, достигнутые в военной промышленности, скрывая действительное состояние экономики Германии, порождали у нацистского руководства несбыточные иллюзии и толкали его на авантюризм во внутренней политике. В марте 1944 г. была принята так называемая «программа победы», согласно которой в течение оставшихся девяти месяцев этого года военное производство предполагалось увеличить на 58 процентов (то есть ежемесячный прирост должен был составлять 6,5 процента), в том числе артиллерийско-стрелкового вооружения — на 98 процентов, танков — на 73, самолетов — на 74. Однако возможностями для реализации такой обширной программы страна не располагала. Даже в более благоприятных для нее условиях Германия не развивала темпов роста военной промышленности, близких к запланированным. Так, в предшествовавшие девять месяцев, с июля 1943 г. по март 1944 г., прирост составил лишь 19 процентов, а с марта по декабрь 1943 г. и того меньше — всего 3 процента . К тому же, как уже отмечалось, страна испытывала недостаток рабочей силы. Снижался уровень производства топлива и металлов, что неизбежно должно было привести к падению выпуска вооружения и военной техники.
Поражения на советско-германском фронте и переход вермахта к стратегической обороне повлекли существенную переориентацию военной промышленности на выпуск видов оружия и боевой техники, предназначенных для решения главным образом оборонительных задач. Вермахт в большем количестве стал получать стрелковое оружие, началось серийное производство автоматической винтовки образца 1943 г., рос выпуск пулеметов и огнеметов. В производстве артиллерийского вооружения основное внимание теперь уделялось развитию противотанковой и зенитной артиллерии. Увеличился выпуск 75- и 88-мм противотанковых пушек. Было заново освоено производство 128-мм зенитных орудий, одновременно увеличивался выпуск 105-мм зенитных пушек . С ноября 1943 г. промышленность освоила производство 37-мм спаренных и 20-мм счетверенных зенитных установок на шасси танков Т-38 и T-IV.
В области танкостроения делался крен в сторону увеличения производства тяжелых танков и особенно штурмовых орудий. Если в начале 1942 г. ежемесячно сборочные цехи покидали примерно 350 танков и около 50 штурмовых орудий, то в первой половине 1944 г. среднемесячный выпуск танков равнялся 739 единицам, а штурмовых орудий — 573. Причем в течение полугодия выпуск штурмовых орудий удвоился. За это же время германская промышленность произвела 383 противотанковых орудия на самоходном лафете. С ноября 1943 г. началось серийное производство нового тяжелого танка T-VI («Тигр II», или «Королевский тигр») весом 68 тонн со 150-мм лобовой броней и броней башни до 180 мм. Он был вооружен удлиненной 88-мм пушкой. В конце декабря с конвейера сошло 75-мм штурмовое орудие на шасси среднего танка T-IV, месяцем позднее — танк-истребитель T-IV также с 75-мм противотанковой пушкой. В феврале начался серийный выпуск самоходных установок (истребителей танков) на шасси тяжелого танка со 128-мм противотанковой пушкой, а спустя два месяца — СУ-38 на шасси танка чешского производства Т-38 с 75-мм противотанковым орудием. Увеличился выпуск СУ-V на шасси тяжелого танка T-V («пантера») с 88-мм противотанковой пушкой.
Самой существенной перестройке подверглась авиационная промышленность. Если в первые годы войны основной задачей самолетостроения являлось производство самолетов нападения — бомбардировщиков, то с 1943 г. оно должно было форсировать выпуск истребителей, выполнявших прежде всего оборонительные задачи.
В условиях воздушных налетов союзников и больших потерь самолетов на восточном фронте авиационная промышленность рейха не могла существенно повысить производство старыми методами. 1 марта 1944 г. под руководством генерал-фельдмаршала Э. Мильха и Шпеера создается штаб истребительной авиации, которому ставилась задача поднять выпуск самолетов-истребителей до 4 тыс. в месяц и частично перебазировать производственные сооружения в подземные помещения и на мелкие предприятия. Промышленные мощности со строительства бомбардировщиков переключались на выпуск истребителей. Строительство транспортных и других самолетов, а также планеров было прекращено. Авиационные заводы переводились на узкоспециализированное производство и сборку одного типа самолета, на массовый выпуск деталей.
Благодаря принятым организационным мерам и при максимальном напряжении производственных мощностей германской авиационной промышленности удалось значительно поднять выпуск истребителей и истребителей-бомбардировщиков — с 1186 единиц в феврале до 2513 в апреле. За первое полугодие было выпущено 9823 истребителя и 2274 бомбардировщика, то есть истребителей больше в 4 раза. Завершилось испытание образца нового типа самолета — реактивного истребителя Ме-262, имевшего скорость 800—875 км в час. Фирме «Мессершмитт» было дано срочное задание выпускать ежемесячно одну тысячу таких истребителей. Их производство началось с мая, но было незначительным. Под большим секретом продолжались работы по изготовлению новых видов оружия — самолетов-снарядов ФАУ-1 и баллистических ракет ФАУ-2. Специально созданная фирма «Миттельверк ГмбХ» получила в октябре 1943 г. задание ежемесячно производить по 1800 ФАУ-2. Однако, начав их производство в январе следующего года, она за первые пять месяцев смогла выпустить лишь 1002 ракеты такого типа.
Производство вооружения для военно-морского флота в целом снизилось. Созданный Шпеером совет по делам кораблестроения занимался претворением в жизнь ускоренной программы строительства подводных лодок новых серий: XXI — океанских и XXIII — прибрежных. Они имели большую мощность аккумуляторных батарей, обеспечивавших высокую подводную скорость и дальность плавания, более мощное торпедное вооружение и снабжались шноркелем. Из-за недостатка времени они запускались в производство по чертежам, без предварительного изготовления и испытания опытных образцов. Первая такая океанская лодка была спущена на воду в апреле 1944 г. Всего за 1-е полугодие было спущено на воду 115 лодок главным образом старой конструкции. Кроме того, с верфей сошли два эсминца и три миноносца.
Выпуск вооружения и боевой техники для сухопутных войск и авиации в первом полугодии 1944 г. шел по восходящей линии. В середине года военная промышленность Германии достигла самого высокого уровня за все годы войны. Однако работала она с предельным напряжением. Все более увеличивалось противоречие между растущими потребностями войны и имевшимися в стране ресурсами, между производством сырья и материалов и темпами роста военной промышленности. Если и раньше темпы роста последней значительно опережали прирост продукции энергетической и металлургической промышленности, то с апреля 1944 г., когда уровень производства ведущих отраслей тяжелой индустрии начал снижаться, эта диспропорция стала катастрофической. Таяли запасы основных видов сырья и материалов. Не хватало рабочей силы. Все больше ощущался недостаток производственных мощностей. Крайне обострившиеся трудности во всех сферах экономики сказались на военном производстве Германии, которое в июле достигло максимального уровня, но затем началось его снижение
Наряду с возрастанием трудностей в экономике углублялся кризис политического режима в Германии. Недовольство, пока еще глухое и скрытое, охватывало все более широкие слои немецкого населения, проникнув в среду даже тех, кто раньше безоговорочно поддерживал захватническую войну и нацистов.
Ведущие монополии увеличивали свою экономическую мощь и политическое влияние. Решающее значение в осуществлении внутриполитических целей имел союз крупных концернов, монополистических объединений с государственным, партийным и военным аппаратом. Все эти звенья слились воедино в гигантский пресс, который давил на плечи трудящихся. Взаимосвязанные действия механизма государственно-монополистического хозяйства и системы принуждения были направлены на усиление эксплуатации немецких народных масс, угнетение населения оккупированных и союзных стран.
Процесс концентрации и централизации производства и капитала непрерывно усиливался. В конце 1943 г. почти половина всего акционерного капитала страны приходилась на 108 крупнейших обществ. В 1944 г. в пяти берлинских частных банках-гигантах сосредоточилось свыше 60 процентов балансовой суммы всех германских акционерных банков и свыше 70 процентов всех вкладов в них.
В руках государства и фашистской верхушки продолжали находиться органы управления и принуждения, средства массовой информации, а также различные фашистские организации — «Трудовой фронт», «Гитлерюгенд», «Союз немецких девушек», спортивные и другие союзы. Фашизм поддерживал свою диктатуру путем беспощадного подавления всех противников установленного режима.
Но выполнять такие функции фашизму становилось все труднее. Недовольство масс усиливалось в связи со снижением их жизненного уровня. Снабжение потребительскими товарами гражданского населения упало до 50—60 процентов от уровня 1938 г. Резко снизилось качество товаров. Население страдало от нехватки топлива.
Рабочий класс Германии усиливал борьбу против фашизма. В первой половине года прошли забастовки, в которых, по данным министерства юстиции, приняли участие около 13 тыс. немецких и 200 тыс. иностранных рабочих . Тысячи немцев саботировали работу на военных предприятиях. Главное управление имперской безопасности отмечало акты саботажа на военных заводах Гамбурга, Мюнстера, Кёльна, Бремена и особенно действия «восточных рабочих» во Франкфурте-на-Майне и Галле. Участились случаи бегства иностранных рабочих и военнопленных.
Для того чтобы немецкий народ и дальше отдавал все силы империалистической войне, нацисты и фашистское государство использовали не только террор и насилие, но и нагнетание в стране психоза и страха. Решению этих задач была подчинена огромная разветвленная система чиновничье-бюрократического аппарата, военно-полицейских и идеологических организаций.
Чтобы укрепить внутреннее положение страны, имперский министр внутренних дел, рейхсфюрер СС и шеф полиции Гиммлер ввел чрезвычайные драконовские меры террора. Массовые репрессии встречали поддержку ведущих монополий, которые для этих целей щедро субсидировали СС. Против населения были мобилизованы все органы фашистского насилия — штурмовые и эсэсовские отряды, тайная полиция, осведомители, цензоры, чрезвычайные суды, концлагеря. Службы и войска СС с 634 тыс. человек в июле 1943 г. увеличились к концу июня 1944 г. до 795 тыс.
Тех, кто открыто сомневался в победе рейха, нацисты уничтожали. Десятки тысяч противников войны были брошены в концлагеря. В январе — марте за борьбу против фашистского режима было арестовано 133 926 немецких граждан, в последующие три месяца — еще 176 760 человек, а всего за полугодие число арестованных составило 310 686. Многие тысячи патриотов были замучены в застенках гестапо без суда и следствия.
С целью поддержания у солдат и населения боевого духа фашисты усиливали антикоммунистическую пропаганду, нагнетали страх перед поражением, выдвигали лозунги «защиты европейской крепости», «выстоять и удержаться». От немецкого народа скрывалась бессмысленность дальнейшего продолжения войны, внушались надежды на поворот к лучшему.
Гитлеровское руководство стремилось шире использовать нацистскую партию в идеологическом одурманивании населения и вермахта. В конце 1943—начале 1944 г. издаются директивы партийной канцелярии, строжайше предписывавшие всем членам нацистской партии всемерно противодействовать усиливавшемуся недовольству в стране. Так, 7 января в директиве № 12 от политических руководителей партии требовалось воздействовать на женщин — матерей, жен, сестер, чтобы они своими письмами поддерживали бодрость солдат на фронте. Солдатам же угрожали, что, если они будут плохо сражаться или тем более перейдут на сторону противника, их родственники в Германии подвергнутся казни либо пожизненному заключению в концлагерях.
Пропагандистский аппарат Геббельса пытался протащить идею о неизбежной окончательной победе германского оружия. Велась утонченная пропаганда о расколе в ближайшем времени антифашистской коалиции, о применении «чудо-оружия», которое будто бы быстро изменит ход войны, и т. д. Идеологическая шумиха оказывала влияние на многих немцев.
2 января в нацистском органе «Дас рейх» Геббельс писал, что истекший год был годом, в котором Германия сумела сохранить и защитить свои важные экономические и политические позиции, а они «создают предпосылку для предстоящей окончательной победы». Массам внушалось, что отступление на восточном фронте является «гениальным стратегическим маневром» с целью объединения всех сил. Радиокомментаторы и сотрудники прессы получили директиву освещать военные действия на Востоке в завуалированной форме, чтобы население не могло разобраться в происходивших событиях Высадка англо-американских войск во Франции преподносилась как маловероятное событие. Весной 1944 г. стали утверждать, что вторжение пойдет на пользу Германии, так как поможет вермахту разбить войска Соединенных Штатов Америки и Англии.
С конца апреля радио и пресса начали распространять фальшивые материалы об «ужасах большевизма». Населению внушалась мысль, что в случае поражения страны его ожидает страшная судьба: большая часть немцев будет отправлена в Сибирь. Возбуждалась ненависть и против западных держав, главным образом в связи с бомбардировками. Гиммлер и Геббельс призывали линчевать английских и американских летчиков со сбитых самолетов прямо на улицах.
Тем не менее некоторая часть немецкого народа постепенно освобождалась от дурмана нацистской пропаганды. В стране нарастали антивоенные настроения и антифашистская борьба. Усилилось движение Сопротивления, руководимое находившимся в СССР Центральным Комитетом Коммунистической партии Германии (КПГ). На местах борьбу с нацистским режимом направляло Оперативное руководство КПГ, которое в трудных условиях подполья, нацистского террора вело повседневную работу с подпольными организациями и группами. Оперативное руководство поддерживало постоянную связь с ЦК КПГ, имело разветвленную сеть опорных пунктов также внутри страны. К лету оно было связано с организациями партии и Сопротивления в 26 городах и районах Германии и координировало деятельность около 10 тыс. активных борцов-антифашистов. Кроме того, работало много партийных организаций, еще не имевших контакта с руководящими центрами. Весной Оперативное руководство разработало план освобождения Э. Тельмана из фашистской тюрьмы в Баутцене. Однако осуществить операцию не удалось из-за новой волны арестов, обрушившихся на немецких коммунистов в начале июля.
Показателем усиления работы КПГ в массах служило расширение антифашистской пропаганды и агитации. В Лейпциге с апреля начала выходить газета «Видерштанд», в Рурской области — газета «Унзер кампф». Организации Сопротивления распространяли в Бадене газету «Ди Вархайт», а в Штутгарте — «Абендцайтунг». Выпускались также листовки, призывавшие население к борьбе против войны и нацистского режима.
Наиболее крупные подпольные организации действовали в Берлине во главе с А. Зефковым, Ф. Якобом, Б. Бестлейном, в Тюрингии во главе с Т. Нойбауэром, М. Позером, в Саксонии под руководством бывшего депутата рейхстага от КПГ Г. Шумана, соратника К. Либкнехта и Р. Люксембург. Нелегальные антифашистские группы и организации имелись в ряде городов Западной Германии — Гамбурге, Кёльне, Дортмунде, Мюнхене и других. Сильный подпольный центр сложился в концентрационном лагере Заксенхаузен, где находились многие руководящие деятели КПГ — А. Баумгарте, Б. Лейшнер, М. Рейман, Э. Шнеллер и другие. Все эти организации вели работу среди трудящихся крупных промышленных предприятий, военных заводов, в концентрационных лагерях. Проводились сборы продовольствия, денег, одежды для немецких подпольщиков, иностранных рабочих, военнопленных, узников концлагерей. Участились факты саботажа на военном производстве, порчи готовой продукции.
Немалое беспокойство у нацистов вызывала растущая подпольная антифашистская деятельность в Германии советских людей — военнопленных и насильственно угнанных в рабство в Германию. В Хемнице, Кёльне, Ганновере, Лейпциге, Штеттине были раскрыты подпольные организации во главе с советскими патриотами.
Компартия Германии усилила антифашистскую работу в вермахте. Специальный сектор, созданный Оперативным руководством КПГ, устанавливал связь с солдатами в госпиталях, с личным составом некоторых управлений командования сухопутных сил, ПВО Берлина, а также с отделом пропаганды вермахта в ОКБ. Среди военнослужащих распространялись листовки и другие печатные материалы, велась разъяснительная работа, нелегально издавался ежемесячник «Солдатские письма». Но в условиях кровавого нацистского режима эта работа не получила широкого размаха.
Увеличились масштабы и эффективность движения «Свободная Германия», главная цель которого заключалась в том, чтобы ускорить поражение фашизма и еще во время войны заложить предпосылки для построения в будущем миролюбивого германского государства. 5 января состоялся VI пленум Национального комитета «Свободная Германия» (НКСГ), который, обстоятельно обсудив положение на фронте и в тылу, поставил новые задачи перед движением. Прежний лозунг об организованном отводе вермахта вопреки воле Гитлера с оккупированных территорий был заменен новым: «Прекращение боевых действий и переход на сторону Национального комитета «Свободная Германия». При смене тактики учитывалось снижение морального состояния немецких солдат и офицеров и создание благоприятной возможности для более активного и сознательного перехода их на сторону патриотического антифашистского движения.
Подпольные организации «Свободной Германии», действовавшие в Тюрингии, Саксонии, Берлине, Штутгарте, Дюссельдорфе и других землях и городах, проводили большую работу по созданию в стране своих нелегальных ячеек. Центральный Комитет КПГ, Оперативное руководство КПГ, НКСГ действовали в тесном контакте. Однако некоторую часть коммунистов-подпольщиков первоначально настораживало участие в движении «Свободная Германия» представителей буржуазии. Для внесения полной ясности в этот вопрос Оперативное руководство КПГ разработало весной специальный документ «Мы, коммунисты, и Национальный комитет «Свободная Германия». В нем давалась характеристика целей движения «Свободная Германия», указывалось, что его главная задача состоит в создании единого фронта всех противников нацизма, с тем чтобы подрывать фашистскую военную машину, шире организовать саботаж и вести подготовку к вооруженной борьбе против нацизма. Подпольное руководство КПГ выступило с политической платформой, требовавшей немедленного прекращения войны, заключения перемирия и создания антифашистского демократического правительства. В этом важнейшем документе компартии Германии также ставились задачи полной ликвидации экономического и политического могущества крупной буржуазии и восстановения политических свобод внутри страны. Основными лозунгами указанной программы были: «Долой Гитлера!», «Долой войну!», «За свободную, независимую и демократическую Германию!». Она определила цель антифашистского движения на данном этапе и наметила перспективы будущих демократических преобразований в стране. Благодаря этому документу выявилось единство политической линии КПГ и НКСГ по созданию широкого фронта борьбы за образование демократического германского государства.
5 марта НКСГ опубликовал «Воззвание Национального комитета к народу и вермахту. 25 пунктов к вопросу о прекращении войны». В ответ на лозунг фашистов «победа или гибель» и клевету нацистской пропаганды о движении «Свободная Германия» как «ударе в спину» воззвание подчеркивало, что приближение войны к германским границам требует более активных действий против гитлеровского режима, освещало историческую роль Советского Союза, антифашистской коалиции, показывало социально-классовую сущность движения «Свободная Германия», призывало рабочих, крестьян, служащих, мелкую и среднюю буржуазию быстрее объединиться для свержения фашистской диктатуры, рисовало картину будущей свободной, независимой Германии.
Платформа КПГ и воззвание НКСГ имели важное значение для активизации антифашистского движения, расширения его социальной базы. Движение «Свободная Германия» явилось боевым союзом различных слоев немецкого народа. Ведущей силой его был рабочий класс, руководимый коммунистами, шедшими в авангарде борьбы за объединение всех противников нацизма. В него втягивались интеллигенция, молодежь, духовенство. Деятельность НКСГ — радиопередачи, печатные издания, засылка пропагандистов и т. д. — распространялась и на вермахт.
Углубление внутриполитического кризиса в Германии выразилось и в заговоре против Гитлера, истоки которого ведут еще к 1942 г. В нем участвовали представители различных классов, слоев, политических группировок — крупные землевладельцы, буржуазия, военные, дипломаты, интеллигенция и т. д. В первой половине 1944 г. происходит организационное и политическое оформление заговора: завершается составление плана переворота, намечается состав будущего правительства, вырабатываются основные программные документы. Участников заговора торопило то обстоятельство, что гестапо выследило и схватило многих из них.
Политические взгляды заговорщиков были различны — от реакционно-правых до прогрессивно-демократических,— и в связи с этим имелись различные варианты переворота.
Организатор и идейный вдохновитель реакционного большинства заговорщиков К. Герделер — бывший обер-бургомистр Лейпцига, рейхс-комиссар по вопросам цен, доверенное лицо монополистов Круппа и Боша — еще ранее разработал внутри- и внешнеполитическую программу, выражавшую основные требования правых элементов. Ее главное содержание оставалось неизменным — физическое устранение Гитлера и сохранение такого строя, в котором ключевые позиции находились бы в руках монополистического капитала и крупных землевладельцев. Будущее правительство должно было состоять из представителей военных, буржуазии, духовенства во главе с Герделером. Его программа, призывая к «обороне отечества», содержала ряд антидемократических пунктов, сильно ограничивала права трудящихся. Планируемое государство было шагом назад даже по сравнению с буржуазно-демократической Веймарской республикой. Герделер и его окружение игнорировали установление связей с КПГ и антифашистским движением. В области внешней политики намечались заключение сепаратного мира с западными державами и концентрация всех военных сил во главе с вермахтом для борьбы против Советского Союза. Правые группировки поддерживали связь с США и Англией, в частности с А. Даллесом.
Участвовавшая в заговоре патриотически настроенная группа старших офицеров и генералов во главе с начальником штаба управления общих дел армии резерва полковником К. Штауффенбергом и те, кто ее поддерживал, по своим взглядам на способы борьбы с фашизмом и внутриполитическое переустройство Германии были близки к платформе НКСГ. Штауффенберг стоял за прекращение войны на всех фронтах, отказ от захваченных территорий, установление демократической республики в Германии и развитие добрососедских отношений с Советским Союзом. С этой группой поддерживали контакты социал-демократические функционеры — Ю. Лебер, профессор А. Райхвайн и другие, выступавшие за сотрудничество с движением Сопротивления, руководимым КПГ. Однако патриотически настроенная группа Штауффенберга составляла меньшинство, развитие событий определялось силами из окружения Герделера. В конце декабря 1943 г. Штауффенберг сделал попытку организовать покушение на Гитлера. Но совещание в ставке, где должно было это произойти, отменили.
Антифашистское движение в тяжелейших условиях нацистского режима тогда еще не могло охватить широкие массы немецкого населения и поднять его на открытую борьбу за свержение фашистской диктатуры. Сказывался длительный период ее экономического и политического господства, фашистский дурман преодолевался с трудом. Нужно было время, чтобы немецкий народ на собственном опыте убедился и окончательно осознал, что его спасение от национальной катастрофы лежит на путях полного слома гитлеровского государства и ликвидации национал-социалистской партии.