К началу 1945 г. под контролем правительства Китая находились провинции, расположенные в основном западнее железной дороги Пекин — Ханькоу — Гуанчжоу (Кантон). В Северном Китае японские войска продвинулись значительно дальше к западу; они оккупировали провинции Суйтоань, Чахар, Шаньси. На не занятой противником территории провинций Хэнань, Гуандун, Цзянси, Чжэцзян и Фуцзянь дислоцировались крупные контингенты войск 3, 7, 6 и 10-го военных районов, обеспечивавшиеся местными ресурсами.
Экономика гоминьдановского Китая оставалась крайне отсталой. Его полуфеодальное сельское хозяйство основывалось на неимоверно жестокой эксплуатации крестьян. Валовое производство продукции составляло менее одной десятой довоенного уровня. Снижение количества промышленной продукции продолжалось вплоть до капитуляции Японии. Фабрично-заводская промышленная база создавалась в основном за счет оборудования, вывезенного из городов, которые оказались под угрозой оккупации. Но удалось эвакуировать лишь 639 предприятий и 12 164 квалифицированных рабочих.
Создавать промышленную базу в районах со слабо развитой экономикой чунцинскому правительству было весьма трудно: сказывались изоляция Китая от внешнего мира и прежде всего антинародная политика господствовавших в стране четырех семейств, прибравших к рукам основные рычаги экономики и заботившихся лишь о своих прибылях. Тем по менее на не оккупированной японскими войсками территории Китая сложились четыре промышленных района: Юго-Восточный Сычуаньский, Юго-Западный Сычуаньский, Юнънанъский и Северо-Западный. На них опиралась военная экономика гоминьдановского правительства, но в вопросах обеспечения армии вооружением и боеприпасами Китай находился в полной зависимости от поставок из-за границы, преимущественно из США.
В результате политики пассивного сопротивления агрессорам, проводимой чунцинским правительством с 1940 г., японские войска захватили огромные территории и основные пути сообщения Китая. Так, из более чем 11 тыс. км железных дорог к лету 1945 г. под контролем правительства Чан Кай-ши осталось только 12-13 км, из 115 702 км шоссейных дорог — 52 123 км. Успешные наступательные операции 1944 г. позволили Японии включить в эксплуатацию на железной дороге Пекин — Ханькоу участок Чжэнчжоу — Синьян и большой отрезок дороги Ханькоу — Гуанчжоу. Сократилась численность речного транспорта. Если в 1937 г. на китайских реках под флагом чунцинского правительства курсировало 1023 судна общим водоизмещением 576 875 тонн, то к лету 1945 г. — всего 414 судов — 64 789 тонн.
Вооруженные силы гоминьдана были сведены в 29 армейских групп и 4 равных им объединения, насчитывавших 4,6 млн. человек. Организационно войска входили в состав 11 военных районов, 4 фронтов и экспедиционных сил в Бирме. При всей многочисленности боеспособность войск была невысокой. Да и не все армии мог использовать главком Чан Кай-ши, так как местные милитаристы и командующие военными районами зачастую саботировали его приказы.
Малочисленные военно-воздушные силы Китая входили в китайско-американское смешанное авиакрыло американской 14-й воздушной армии, дислоцировавшейся в Китае. Авиакрыло состояло из 8 истребительных и 4 среднебомбардировочных эскадрилий. Вместе с американской 14-й воздушной армией это составляло на 1 января 1945 г. 501 истребитель, 106 средних и 46 тяжелых бомбардировщиков, 30 транспортных и 31 разведывательный самолет. С аэродромов Чэнду действовали также бомбардировщики Б-29 20-го бомбардировочного командования США. На реке Янцзы имелись два отряда кораблей военного флота: 13 канонерок водоизмещением от 185 до 740 тонн, торпедный катер и 2 транспорта.
Американское правительство было заинтересовано в росте боеспособности гоминьдановской армии. Командующий американскими войсками в Китае генерал А. Ведемейер добился перевода в Китай из Бирмы американской пехотной группы «Марс», чтобы использовать ее личный состав для обучения китайских войск. С бирманского фронта на родину были возвращены пять дивизий, имевших наибольший в китайской армии боевой опыт ведения войны против японских войск. Усиленно готовилась юньнаньская группа. Ее 11 дивизий уже несколько лет находились под контролем американских военных инструкторов; формировались новые дивизии. Всего по американским штатам подготавливалось 39 дивизий (план «Альфа»).
Значительно увеличились поставки военных материалов для китайской армии. Вслед за открытием в феврале 1945 г. сухопутной дороги до Куньмина был проведен нефтепровод, на полную мощность работала воздушная трасса. Если в январе, когда транспортировка осуществлялась только по воздуху, в Китай было доставлено 46 тыс. тонн грузов, то в мае всеми видами транспорта — 65 тыс., в июне — 70 тыс., а в июле — 91 тыс. тонн.
Особых надежд на вклад китайских войск в разгром Японии американские военные советники не возлагали и подготовку гоминьдановской армии вели, руководствуясь стремлением укрепить власть Чаи Кай-ши в послевоенном Китае. Тем не менее штаб Ведемейера разработал оперативный план «Бэта», согласно которому предполагалось использовать китайские войска в том случае, если война против Японии затянется и боевые действия развернутся на континенте. Предусматривалось сначала освободить районы Наньнина и Лючжоу (после 1 мая), затем захватить Форт-Байяр (Чжаньцзян) в северной части полуострова Лэйчжоу, а в последующем, наступая в направлении Гуанчжоу, Сянган (Гонконг), овладеть одним из портов на побережье. План этот остался на бумаге, так как его первый этап сорвали операции японских войск против американских авиабаз, а позднее необходимость в его выполнении отпала, поскольку после денонсации советско-японского договора о нейтралитете и капитуляции фашистской Германии японское командование стало выводить войска из этого района.
Вместе с тем возрастала заинтересованность американских монополий в Китае как рынке сбыта товаров и сфере приложения капиталов. Еще в 1944 г. в Чунцин прибыл официальный представитель президента США Д. Нельсон с предложением широкой технической помощи. Гоминьдановское правительство выразило готовность сотрудничать и тут же подписало экономические соглашения. Китай попадал в полную зависимость от США.
Внутриполитическая обстановка в Китае продолжала оставаться неустойчивой, конфликт между КПК и гоминьданом приобретал все большую остроту. Под контролем Коммунистической партии Китая находились значительные сухопутные силы. В Пограничном (Особом) районе с центром в Яньани и шести освобожденных районах Северного Китая (Шаньси-Суйюаньском, Шаньси-Хэбэй-Хэнаньском, Шаньси-Чахар-Хэбэйском, Хэбэй-Шаньдун-Хэнаньском, Хэбэй-Жэхэ-Ляонинском и Шаньдунском) борьбу с японскими войсками вели части 8-й армии (командующий Чжу Дэ) численностью около 600 тыс. бойцов и свыше 1 млн. человек в народном ополчении.
Части Новой 4-й армии (командующий Чэнь И) действовали в десяти освобожденных районах Центрального Китая (Североцзянсуском, Центральноцзянсуском, Цзянсу-Чжэцзян-Аньхойском, Центральноаньхойском, Восточночжэцзянском, Хуайбэйском, Хуайнаньском, Хэнаньском, Хубэй-Хэнань-Аньхойском и Хунань-Хубэйском). Они насчитывали около 260 тыс. бойцов. Более 20 тыс. человек включала антияпонская партизанская колонна Южного Китая, созданная в Дунцзянском, восточное Гуанчжоу, и Цюнъяйском (остров Хайнань) освобожденных районах.
Руководство КПК и командование войск размещались в Пограничном (Особом) районе на стыке провинций Шзньси, Ганьсу, Нинся (по первым слогам — Шэньганьнин). Летом и осенью 1944 г. КПК, используя японское наступление на гоминьдановцев, сумела восстановить и расширить территорию освобожденных районов в Северном и Центральном Китае, увеличить численность своей армии. Она руководила многими местными органами власти (только уездных правительств было 678), находившимися как в тылу японских войск, так и в подчиненных правительству Чан Кай-ши провинциях. В управляемых этими органами районах проживало более 95 млн. человек. Бойцы регулярных частей и партизанских отрядов, руководимых КПК, пользовались поддержкой населения освобожденных районов, поскольку они боролись за национальное и социальное освобождение Китая. Однако 8-я и Новая 4-я армии значительно уступали японским и гоминьдановским войскам по количеству и качеству вооружения, в них ощущался постоянный недостаток не только артиллерийско-минометного, но и стрелкового вооружения, что отрицательно сказывалось на боеспособности этих армий.
В экономическом отношении освобожденные районы были неразвитыми. Они создавались, как правило, на стыке провинций, в малонаселенных горных районах. Однако руководству КПК удалось за счет мобилизации трудовых усилий населения, а также личного состава армии и партизанских отрядов удовлетворять минимальные потребности в продовольствии и предметах первой необходимости. Более стабильным было положение в Пограничном (Особом) районе, куда яньаньское руководство приглашало различные американские миссии. Показывая несколько лучшие, чем в гоминьдановском Китае, условия жизни населения, гостям внушали мысль, что американскому правительству следует опираться не на прогнивший, дискредитировавший себя режим гоминьдана и Чан Кай-ши, а на Мао Цзэ-дуна и его сторонников. Мао уже тогда в тайне от коммунистической партии искал пути для осуществления своих гегемонистских замыслов.
Тем не менее Китай обладал огромными потенциальными возможностями, а китайский народ, ненавидевший захватчиков, был готов вести упорную борьбу со своим злейшим врагом, о чем свидетельствовал опыт семилетней антияпонской войны. У руководства КПК, правда, к тому времени накопился длительный негативный опыт сотрудничества с гоминьданом. Оно вполне отдавало себе отчет о нежелании Чан Кай-ши сотрудничать по-деловому, помнило неоднократные измены единому фронту (например, нападение на Новую 4-ю армию в 1941 г.), постоянное стремление уничтожить как КПК, так и ее вооруженные силы. Поэтому в отношениях с гоминьданом КПК придерживалась твердого и бескомпромиссного курса. В обстановке, когда значительная часть Китая была оккупирована японскими захватчиками, межпартийная борьба усугубляла и без того тяжелое положение в стране, но другого выхода у компартии не было.
В условиях внутренней политической нестабильности в Китае активизировала свою деятельность американская дипломатия, которая не могла игнорировать рост авторитета КПК и ее вооруженных сил. В связи с этим в политических кругах США было много сторонников выявления общих интересов, установления и поддержания контактов с руководителями КПК, обмена мнениями по вопросам возможного сотрудничества, ибо они считали, что лидеры КПК отнюдь не являются «ортодоксальными марксистами».
Идя на поиск путей сближения, сторонники контактов с КПК в США руководствовались, конечно, и стремлением добиться мобилизации всех сил Китая на разгром японских вооруженных сил. Однако в первую очередь их заботило сохранение и укрепление своих позиций на Дальнем Востоке, в том числе и в Китае.
Американским империалистическим кругам важно было не ошибиться в оценке происходившей внутри страны борьбы и определить, в каком направлении будут действовать китайские лидеры. В этих расчетах не последнее место занимала ставка на усиление националистических паст-роений в руководстве КПК и отрыв китайской компартии от Коммунистической партии Советского Союза. Американские дипломаты затратили немало усилий на то, чтобы путем установления контактов попытаться примирить гоминьдан и КПК и даже создать коалиционное правительство, рассчитывая, что в нем Мао Цзэ-дун и его сторонники скорее проявят себя как ярые националисты.
Представители США пытались склонить лидеров КПК к компромиссу с Чан Кай-ши и подчинить 8-ю и Новую 4-ю армии гоминьдановскому руководству. Находившаяся в Яньани американская «союзническая миссия наблюдателей» во главе с полковником Д. Барретом информировала Вашингтон о состоянии вооруженных сил и докладывала, что они могут сыграть положительную роль в борьбе с японцами, но лишь при условии получения помощи инструкторами, вооружением и боеприпасами.
Американское командование и само было заинтересовано в получении плацдарма в Северном Китае, который в будущем мог стать немаловажным фактором в антисоветской стратегии и в то же время сыграть важную роль в случае гражданской войны между гоминьданом и КПК. Наличие там аэродромов позволило бы не только быстро перебросить гоминьдановские войска, но и поддержать их с воздуха.
Попытки США наладить контакты с Мао Цзэ-дуном и его окружением были встречены положительно. Более того, яньаньские руководители сами давно изыскивали такую возможность. Мао, которому было известно недовольство американцев пассивностью гоминьдановского командования, стремился использовать это, чтобы с помощью США вытеснить гоминьдан с политической арены. Он не скрывал своей заинтересованности и в военном сотрудничестве. Ставшие известными в 70-х годах беседы Мао Цзе-дуна с американскими представителями свидетельствуют, что уже тогда националистические элементы в руководстве КПК лелеяли мечту о сближении с Америкой на любой основе. Они оправдывали свои действия тем, что США и СССР являлись членами одной коалиции. В качестве первого шага, например, Мао предлагал установить консульские отношения и иметь в Яньани постоянное представительство государственного департамента. О содержании одной такой беседы, состоявшейся 23 августа 1944 г. между Дж. Сервисом и Мао Цзэ-дуном, рассказал американский сенатор Дж. Фулбрайт на страницах журнала «Нью-Йоркер» за 1972 г.: «Китайские и американские интересы взаимосвязаны и совпадают, — приводит сенатор слова Мао. — Они согласуются друг с другом экономически и политически. Мы можем и должны сотрудничать. США нашли бы, что мы готовы к большему сотрудничеству, чем гоминьдан. Америке нет нужды опасаться, что мы не будем готовы сотрудничать. Мы должны сотрудничать, и нам нужна американская помощь. Вот почему так важно знать, что вы, американцы, думаете и начинаете. Мы не можем пойти на риск какого-нибудь столкновения с вами». Тогда же Сервис прямо спросил, почему Мао Цзэ-дун подчеркивает значение США в оказании помощи Китаю и «не желает принимать во внимание Россию». И тот ответил: «Советское участие в войне на Дальнем Востоке и в послевоенной реконструкции Китая полностью зависит от положения дел в Советском Союзе... Русские очень пострадали в войне, и у них самих будет полно хлопот с восстановлением страны. Мы не ждем помощи от русских».
При встрече с тем же Сервисом 13 марта 1945 г. Мао Цзэ-дун был еще более откровенен: «Америка является не только подходящей страной для оказания помощи Китаю в его экономическом развитии, США являются также единственной страной, которая полностью может участвовать в развитии Китая. По всем этим причинам не должно и не может быть никаких конфликтов, отчужденности или недопонимания между китайским народом и Америкой». Заискивая перед американцами и стремясь не отпугнуть их чрезмерными контактами с Советским Союзом, Мао лично убеждал посланцев Вашингтона в отсутствии каких-либо устойчивых отношений с первой в мире страной социализма: «Между КПК и компартией СССР не было связей в прошлом, их нет и теперь».
После неоднократных и продолжительных бесед с Мао Цзэ-дуном в Яньани П. П. Владимиров, военный корреспондент ТАСС, сделал вывод: «У Мао Цзе-дуна органическая неприязнь к Советскому Союзу. В Советском Союзе, несмотря на все его (Мао. — Ред.) заявления о дружбе, он видит идейного недруга».
Позиция Мао была замечена американскими наблюдателями, которые внимательно следили за процессами, происходившими в КПК, и докладывали в Вашингтон об особой линии яньаньских руководителей.
Мао Цзэ-дун и Чжоу Энь-лай даже собирались вылететь в Вашингтон для встречи с Рузвельтом, надеясь договориться не только о военной помощи, но и о сотрудничестве с американским правительством. Однако переговоры в Чунцине, начатые при посредничестве специального эмиссара президента США генерала П. Хэрли, назначенного вскоре послом США в Китае, в начале января 1945 г. были прерваны. Чан Кай-ши отверг предложение КПК о созыве общекитайской политической конференции с участием всех демократических партий и групп с целью создать коалиционное правительство. Со своей стороны он потребовал от КПК передать все войска, руководимые и контролируемые коммунистами, единому командованию чунцинского правительства, после чего чанкайшисты обещали «легализовать» коммунистическую партию.
В апреле генерал Хэрли спешно вылетел в Вашингтон и после доклада президенту заявил, что впредь США будут сотрудничать только с Чан Кай-ши. Вскоре командующий американскими войсками в Китае генерал Ведемейер отдал приказ «не оказывать помощи лицам и организациям, не принадлежащим к чунцинскому правительству».
Таким образом, расчеты Мао Цаэ-дуна на установление его власти в Китае с помощью американских правящих кругов провалились: США делали ставку только на гоминьдан.
23 апреля в Яньани начал работу VII съезд Коммунистической партии Китая, который продолжался до 11 июня. На нем присутствовало 544 делегата с решающим голосом и 208 — с совещательным. Они представляли 1,2 млн. членов Коммунистической партии Китая.
Хотя в докладах Чжу Дэ и Мао Цзэ-дуна и говорилось об окончательном разгроме японских захватчиков, но больше внимания было уделено внутриполитическим вопросам, в том числе созданию автономных вооруженных сил, не связанных единым фронтом с гоминьданом.
Мао Цзэ-дун заявил на съезде: «Китайский народ должен увеличить свои собственные силы — 8-ю армию, Новую 4-ю армию и другие народные войска повсюду, куда проникли японские агрессоры, народ должен самостоятельно широко развертывать антияпонские вооруженные силы, чтобы подготовиться к непосредственному взаимодействию с союзниками и возвращению всех потерянных территорий. Он отнюдь не должен полагаться только на гоминьдан».
Внешне смысл его выступления направлен против японских агрессоров, однако истинная сущность сказанного сводилась к увеличению своих вооруженных сил и приближающемуся противоборству с гоминьданом. Было принято решение постепенно переходить от системы партизанских отрядов к регулярным соединениям.
Откладывая «стратегическое наступление» вооруженных сил КПК до перехода союзных армий к активным военным действиям против японских войск на территории Китая, Мао Цзэ-дун основное внимание в своем докладе сконцентрировал на политических задачах. В качестве первоочередных он назвал упразднение однопартийной диктатуры гоминьдана, создание коалиционного правительства и объединенного верховного командования, отвод всех правительственных войск, осуществлявших блокаду освобожденных районов Китая, реорганизацию в военном и политическом отношении находившихся под руководством гоминьдана вооруженных сил, справедливое распределение поступавших из США вооружений и денежных средств между армиями, воюющими против захватчиков.
Призывая к созданию «временного демократического коалиционного правительства национального единства», Мао Цзэ-дун подчеркнул, что оно должно состоять из «представителей всех антияпонских партий и группировок, а также беспартийных». При этом он указал, что, «когда задачей китайского народа еще остается борьба с чужеземным и феодальным гнетом и когда отсутствуют необходимые общественные и экономические условия, китайский народ не сможет и поэтому не должен пытаться создать социалистический государственный строй... В Китае следует создать государственный строй демократического блока участников единого фронта, блока, опирающегося на подавляющее большинство китайского народа».
Социальная база такого политического строя представлялась Мао Цзэ-дуну весьма широкой: от рабочего класса и крестьянства до буржуазии и части помещиков. Главной опорой «общества нового типа» Мао Цзэ-дун считал крестьянство, которое «является основой демократического режима в Китае на данном этапе».
Стратегический курс КПК сводился к решению лишь задач буржуазно-демократической революции, к обеспечению национальной независимости Китая, ликвидации феодальных отношений в деревне, передаче земли крестьянам, ключевых отраслей хозяйства государству, ограничению крупного китайского и иностранного капитала при всемерном поощрении деловой активности средней и мелкой буржуазии. «Все мероприятия этой революции, — подчеркивал Мао Цзэ-дун, — не направлены на уничтожение частной собственности. В результате этой революции будет расчищен путь для развития капитализма». Такой государственный строй он называл «новой демократией», которая «принципиально отличается от социалистического государства пролетарской диктатуры».
Социально-экономические отношения между эксплуататорами и эксплуатируемыми рекомендовалось строить на основе «регулирования отношений между трудом и капиталом», исходя из того, что «различные требования и противоречия могут быть урегулированы и тогда все эти классы сообща завершат создание политического строя, экономики и культуры государства повой демократии».
Таким образом, Мао Цзэ-дун уже тогда исключал в обозримом будущем социалистическую перспективу для Китая. В теоретическом отношении «новая демократия» Мао представляла собой отход от важнейших положений марксизма-ленинизма, таких, как учение об освободительной миссии пролетариата и его политической гегемонии, о перерастании буржуазно-демократической революции в социалистическую. На съезде не было серьезной борьбы против маоистских установок. Это объяснялось тем, что в предшествующей съезду кампании «чжэнфэн» Мао Цзэ-дуну и его сторонникам удалось нанести удар по интернационалистским силам в руководстве КПК, принудить их к признанию «идей Мао Дзэ-дуна» и его руководящего положения в партии. Более того, в принятом на съезде Уставе КПК было записано, что «Коммунистическая партия Китая во всей своей работе руководствуется идеями Мао Цзэ-дуна...».
Однако, сумев в 1945 г. навязать свою мелкобуржуазную националистическую идеологию компартии Китая, Мао Цзэ-дун и ого группа позже вынуждены были отступить. Подъем народных масс на борьбу за социальное освобождение, укрепление партийных организаций, успехи экономического и военного строительства в Маньчжурии при всесторонней помощи Советского Союза в 1946 — 1949 гг. значительно укрепили марксистские силы в КПК, которые на мартовском пленуме ЦК КПК в 1949 г. отвергли маоистскую концепцию «повой демократии» и ориентировали партию на постепенное перерастание буржуазно-демократической революции в революцию социалистическую.
На VI съезде гоминьдана (5 — 21 мая 1945 г. в Чунцине), состоявшемся почти одновременно с VII съездом КПК, основное внимание также было уделено внутриполитическим вопросам, а не завершению войны с Японией.
Съезд принял новую политическую программу гоминьдана и ряд резолюций, в том числе относительно взаимоотношений с КПК. Эти документы ничего нового в политику гоминьдана не внесли. Требования широких кругов китайской общественности о демократизации государственного строя фактически были отвергнуты съездом. Гоминьдан подтверждал свою приверженность курсу на развязывание гражданской войны в широких масштабах.
Таким образом, в Китае уже назревала гражданская война. Освобождение страны объективно зависело только от внешних сил — разгрома Японии армиями и флотами других стран.